XXIV Рождественские чтения 26–27 января 2016 года. Направление «Древние монашеские традиции в условиях современности». Вопросы и ответы

– Я хотел скорее посоветоваться и с Вами, владыка Георгий, и с игуменией Олимпиадой. Матушка Олимпиада рассказывала об опыте своей обители, что у них сестры и хозяйство большое обеспечивают и сами при этом успевают молиться. У нас обитель восстанавливается 25 лет. За это время хозяйство настолько выросло, что если раньше братия могли активно участвовать в жизни обители, и паломников было не так много, то сейчас, на данный момент, обитель обрабатывает около 1000 гектаров земли, есть свои коровы – более ста голов дойного стада – и так далее. Все это невозможно, естественно, обеспечить одними братьями. Братьев вместе с послушниками около 20 человек. Поэтому давно повелась такая традиция, что у нас есть большое количество наемных работников. С одной стороны, это, может быть, для блага для тех жителей окрестных деревень, которые из распавшихся колхозов теперь работают при монастыре, получают зарплату и, не имея работы в окрестностях, монастырь для них является работодателем. Также они и воцерковляются. Но, к сожалению, не все. С другой стороны, братия раньше могла активно участвовать в хозяйственной жизни. Сейчас количество паломников возросло, и мы служим, как и раньше, каждодневные литургии, но сейчас у нас часто бывает и две литургии в день. И обязанности по библиотеке, по канцелярии, водим экскурсии. Таким образом, почти вся братия, за редким исключением, задействована на богослужебных послушаниях, на послушаниях в канцелярии и на некоторых послушаниях еще внутри монастыря дополнительно. Таким образом, на поля выходить братия не может, кроме тех трудников, которые прибывают в монастырь какое-то время пожить, потрудиться – это еще около 30 человек, но это люди не постоянные, мало кто из них, хотя и есть, слава Богу, бывает, которые постепенно приходят в братство. Таким образом, такая дилемма: с одной стороны хозяйство нужно, оно помогает монастырю иметь свое зерно, хлеб, молоко, продукты, мед, с другой строны…

Митрополит  Нижегородский и Арзамасский Георгий: Есть такое слово – мотивация. А для чего 100 коров?  Был такой случай: у матушки игуменьи было 35 коров и 25 сестер. Я говорю: «А зачем тебе столько коров?». Она говорит: «Их некуда девать. Вот один пожертвовал, второй, третий…» Молока столько удоя – телятам спаивают. То есть работа ради работы.  Я говорю: «Ну а ты, что надо – бери, а остальное отдай людям. Оставь столько, сколько тебе надо». Она оставила три коровы. И столько сена не надо, и столько навоза не надо вывозить, и молоко некуда девать и так далее.  Оказалось, что три коровки или четыре достаточно хватило им для себя. Другой вопрос, когда возникает тема: можно ли за счет сельского хозяйства существовать монастырю, и тогда вы будете принимать наемных людей для этого. А если просто работа ради работы – это ведь та же самая тема, братья и сестры, когда мы берем имущества больше, чем надо для монашеской жизни. Вот можно набрать столько лесов, полей и домов, что потом некогда будет молиться. И полностью управлять, ремонтировать, считать. И молитва в нашей монашеской жизни уйдет на второй план, на третий план.   Поэтому во всем должна быть некоторая разумность, взвешенность.  На многое посмотришь и скажешь: «Им столько не надо». Я считаю, что это такое вражеское наваждение, когда нас провоцирует состояние благополучия: и вот это взять, и вот это взять, и вот это взять… Очень хороший мотив, который вы озвучили: людям помогать и во имя людей работать. То есть не зарабатывать деньги. Вот мы в епархии открываем «Мир православной книги» – целую сеть магазинов. Первая задача этих магазинов – проповедь слова Божия. Не зарабатывание денег. Мы должны помочь людям быстрее книгу купить, сувенир, икону. На втором месте стоит создание рабочих мест. А на третьем месте, если получится, какую-то копейку получить. Вот у вашей деятельности мотивация, если это пропитание братии – одна тема, если вы просто по-другому не можете существовать, нанимаете людей… Благословенное дело, когда вы нанимаете мирян и помогаете им зарабатывать копеечку, но в монастыре должны быть монашеская жизнь.  Вы сформулируйте, что нужно для вашего братства для духовного роста.

Та же тема у нас стоит и с детскими приютами. Ведь монастыри стали брать детей не потому, что им нечем больше заниматься. Потому что дети брошены. Были. Сейчас государство и общество по-другому стало разворачиваться. Стало меньше детей сирот. И мы у себя стали потихонечку сокращать детские приюты. Пускай миряне этим занимаются. Зачем нам этим заниматься? Их берут семьи, еще какое-то внимание и заботу оказывают. Но было такое тяжелое время в стране, когда миряне вот так огрубели сердцем, и мы стали этим заниматься. Все остальное давайте отсекать, потому что действительно всякое материальное положение большое и имущество требует колоссальной силы и времени. И пока ты этим позанимаешься, не останется сил ни на молитву, ни на богомыслие. Даже не то, что времени не будет – сил духовных не будет. Ведь объем души маленький, и чем его заполнишь, тем он и будет. А вот если он заполнен только мирской шелухой, а места не осталось, ты, как ни молись, ничего не войдет.

– Владыка, благословите. Посоветуйте, пожалуйста, как относиться к ситуации следующей. Старенькая инокиня желает помогать своим родственникам, отдавая им свою пенсию, руководствуясь тем, что обета нестяжательности не давала, при этом проживает в обители.

Митрополит  Нижегородский и Арзамасский Георгий: Что могу сказать? Выносите эту тему на духовный собор. Но вообще к вопросу нужно с рассуждением подходить. Может быть, бывает такая ситуация, исключение из правил, что нужно дать ей такое благословение? На самом деле такая безвыходная ситуация в жизни бывает. Ну тогда так называемая икономия – снисхождение. А в общем-то акривия в этом вопросе. Поэтому здесь конкретно на вопрос не ответишь. А кому она помогает? Может быть, родственник – сирота?  А если главный аргумент, что я обета не давала, ну тогда, значит, у тебя чуждое понятие послушания. Тогда степень понятия добродетели благословения у тебя тоже отсутствует? Тогда вопрос: монашество – это путь твой или не твой?  

 –  Владыка Николай, есть ли в Вашей епархии монастыри? Если есть, как Вы строите отношения с монастырями? Монашествующие Вашей епархии Вас боятся или любят?

Митрополит Месогейский и Лавреотикийский Николай: В моей епархии есть монастыри.  В основном это монастыри, которые были организованы во второй половине XX века. Самый «древний» относится к 1967 году. О качестве моих отношений с монастырями, я думаю, что лучше спрашивать монахов моей епархии, а не меня. Мне кажется, что у нас хорошие отношения. Я считаю, что наши отношения здоровые, потому что больше чувствую, что они меня не боятся, они мне доверяют. Относительно монастырей для меня важно, чтобы я помог духовно развиться этим монастырям, давать им такую возможность и не вмешаться в их жизнь. В каждом монастыре есть игумен или игуменья, в женских монастырях есть еще духовник. По разному складываются отношения внутри монастыря. Там, где духовник пытался как-то создать дисгармонию по отношению к игуменьи, возникали большие проблемы. Например, в одном из женских монастырей есть игуменья и есть духовник, который исповедует сестер. Но матерью сестер является все-таки игуменья, а не духовник. Из нескольких монастырей ко мне обращались монашествующие и просили, чтобы я их исповедовал. Я делал это в присутствии игумении, игуменья находилась рядом. Потом игуменья сказала: «Владыка, я знаю, что эта сестра хочет Вам что-то лично сказать». И тогда я как бы взял благословение у игуменьи и принял ее на исповедь отдельно, лично. Я думал, что этот случай этой сестре, ее душе очень помог, потому что с благословения игуменьи и с моей помощью произошло что-то благословенное, то есть никакого смущения не произошло. Затем игуменья попросила, чтобы все сестричество исповедовалось у меня, но я это не благословил. Это то, что я хотел сказать. Это очень тонкие отношения: епископа, игуменьи и отношения к сестрам. Если епископ  проявит неосторожность в этом, то он может действительно создать большую проблему в монастыре.  Я говорю о нас, мне не известны традиции и тонкости устройства жизни ваших монастырей. Скажу еще кое что и этим закончу. Одна игуменья попросилась на покой и она спросила у меня моего мнения об одной сестре, которую она хотела поставить на свое место. Я согласился на это при условии, что я буду ее послушником. Потому что, так как она является матерью сестер, она должна была предоставить сестрам возможность выбрать себе игуменью. Я ей пообещал и предложил, что буду служить каждый день литургию, чтобы Господь мои мысли просветил, а игуменье сказал, чтобы она не говорила о своем выборе относительно той, которую она хотела бы видеть игуменьей сестрам. Состоялись выборы и все единогласно выбрали одну сестру. Это был очень хороший выбор. И я рад, что я не навязал сестрам сам какую-то кандидатуру, они сами выбрали себе игумению.  

 

– Владыка, скажите, бывает ли у вас проблема не столько в епархии, сколько в Церкви, что игумен, которого выбрала братия не оправдал доверия и сним были проблемы?

Митрополит Месогейский и Лавреотикийский Николай: В моей епархии, слава Богу, такого не было. Были такие случаи в других епархиях. Мне известны случаи, когда избранный игумен созадавал проблемы и епископу и братии и всей Церкви. Если вы меня спросите, как решаются подобные проблемы, то я могу сказать, что все зависит от конкретной ситуации. Одно могу сказать, что когда игумен или игуменья выбираются не молитвенно, без присутствия и искания Божией воли, а по каким-то «политическим» или «дипломатическим» соображениям, тогда возникают проблемы.

  – Можете ли Вы, владыка, дать какой-нибудь совет мне как игумену монастыря? Образования у меня нет? Говорят, что игумен должен проводить беседы, наставлять братьев и так далее? Как вести к Богу души, если я считаю себя к этому неспособным?

Митрополит Месогейский и Лавреотикийский Николай: Может быть, об этом  лучше спросить опытного игумена?

 

Архимандрит Алексий, игумен монастыря Ксенофонт (Святая Гора Афон): Самое главное – это молитва. Я не думаю, что это игумен не может молиться. Когда игумен работает над собой, имеет внутреннее делание, тогда это излучается и на братию, так же как и мир из сердца, так же как и чистота и Божие благословение. И даже если у него нет своего слова сказать братии, то пусть он все-таки проводит общие беседы с братиями. Пусть заранее готовится, читает святых отцов, и на основании святых отцов преподает брати какое-то наставление. Это приносит пользу для внутренней жизни, для молитвенной жизни. Если есть какие-то отцы в соседних монастырях те, которые могут сказать слово, можно приглашать таких людей, монахов или игуменов к себе в монастырь, чтобы они помогли своим словом.

 

Митрополит Месогейский и Лавреотикийский Николай: Я знаю два монастыря, один в Греции, а другой за границей, в которых игумены очень простые люди. Мне довелось жить в этих монастырях какое-то время, и мне монахи как бы жаловались на то, что игумен никаких бесед не проводит с ними. Поэтому они меня просили в то время, когда я там был, чтобы я с ними побеседовал. Но я на это не согласился. Я их спросил: «Ваш старец человек святой жизни?». «Да, он очень святой, но мы еще хотим слова» – ответили они. «Что вы хотите больше: слова или же образ святости, образ старца?» «Мы хотим и то и другое». «Это ошибка. Очень важное в первую очередь иметь перед собой пример старца и его святость, его молитвы – это намного важнее и сильнее, чем слово». Очень важно, когда монахи считают и признают своего старца святым. Поэтому в тех монастырях, о которых я говорил даже несмотря на то, что у игумена не хватает дара слова, все равно на практике монастырь растет и процветает. Может процветать. Монахи не слышат слова, но они видят пример святости.

– Возможно ли излечение от прелести и как?

Архимандрит Алексий, игумен монастыря Ксенофонт (Святая Гора Афон): Откровение помыслов и исповедь помогают, но, конечно же и молитва старца. Самое главное, чтобы болезнь была исповедана. Когда у нас есть благоговение ко святым, тогда это тоже монаху помогает избежать сетей дьявольских и избегать прелести. Один монах на Святой Горе не очень хотел слушать своего старца и жил с мыслью, что он уже достиг духовных высот. И тогда ему явился ангел сатаны и сказал ему подняться на высокую гору. Монах не сказал об этом видении своему старцу и   пошел наверх горы и ожидал совершения того, что ему сказал в видении лукавый. И на самом деле появился трон, на котором восседал якобы Христос, и ему поклонялись ангелы. Святитель Спиридон, к которому этот монах питал особое благоговение, плохо выглядел, то есть образ его был какой-то искаженный. И тогда монах обратился внутренне к святителю Спиридону, к которому он питал особое благоговение, чтобы он видел четче и лучше вот это видение, которое он видел. И он перекрестился, чтобы видеть лучше.  И когда перекрестился все видение исчезло, и он оказался перед обрывом. Так его спасла помощь святителя Спиридона.

 

–  У нас иногда прихожане дарят монахам сотовые телефоны. Есть соблазн их использовать. Как решить эту проблему?

Архимандрит Алексий, игумен монастыря Ксенофонт (Святая Гора Афон): Попросите у них других подарков. Действительно, так происходит, и у нас это случается. Приезжают друзья, которые хотят подарить нам сотовые телефоны, но мы говорим, что в этом нет никакой необходимости, что он не нужен, может, лучше вы нам подарите то, что будет нам нужно. Да, ситуация сейчас трагическая и не только для монахов, но и для мирян тоже. И мы исповедуем людей и сталкиваемся с последствиями пагубного использования интернета, телефонов. Конечно, преподобный Паисий говорил, что многое зависит от самого человека. Он говорил, что если ты пчела, то ты пойдешь искать цветы. Если ты муха, то ты полетишь к нечистотам. Требуется большая внутренняя работа. Я думаю, что в плане использования технологий послушание играет очень большую роль.

Однажды я увидел паломника у нас в монастыре, который стоял во дворе и постоянно держал в руках телефон и смотрел в него. Я не знаю, что он там смотрел. Я ему говорю: «Дитя мое, Бог дал тебе глаза. Здесь все вокруг тебя говорит. Бог дал тебе глаза увидеть эту красоту, узреть красоту храмов прекрасных, которые стоят вокруг тебя, восхититься их архитектурой, посмотреть на отцов, которые совершают труды, услышать гимны, которые исполняют птички, и также гимны, которые исполняют отцы здесь. Зачем ты смотришь в этот телефон? Ты сможешь это делать и в другом месте. Тогда он выключил телефон и сказал: «Спасибо, Геронда. Вы помогли мне посмотреть на это по-другому.

– У нас в монастыре ради безопасности на территории установлено видеонаблюдение. В некоторых монастырях и храмах устанавливается видеонаблюдение и внутри храмов, и людей порой это смущает. Как Вы смотрите на такие вещи – видеонаблюдения в храмах, монастырях?

Митрополит Месогейский и Лавреотикийский Николай: Однажды мне случилось быть на постриге в великую схиму в одном  монастыре. Было приглашено очень много людей, около трехсот человек. И в самый святой момент пострига, когда даются обеты, я думаю, что около ста вспышек вдруг вспыхнуло в этом храме. Это были вспышки фотоаппаратов, видеокамер, которые стремились запечатлеть этот момент. И конечно, когда такое происходит, я не могу с этим согласиться, я абсолютно против этого. А когда вы говорите о безопасности про видеокамеры, что вы имеете в виду?

– Видеонаблюдение, которое установлено и фиксирует видеокамера?

 Митрополит Месогейский и Лавреотикийский Николай: Если этого никак нельзя избежать?...  Конечно, существуют ситуации, когда мы вынуждены пользоваться современными технологиями, поскольку живем в новых условиях жизни. Допустим, экономическая жизнь монастыря без использования современных технологий тоже сейчас невозможна. Например, билеты для путешествий. Если для безопасности по причинам, которые я не знаю, было решено установить видеонаблюдение, значит, мы не можем этого избежать. Однако если бы мы вообще могли не избегать этого, было бы лучше.

– Владыка, при нынешнем развитии техники есть мнение, что скоро книги перестанут печатать, а будут все читать только в электронном виде, в планшете. Как тогда быть?

Митрополит Месогейский и Лавреотикийский Николай: Ничего не будем делать. Будем печатать в электронном виде. Я тоже свой доклад готовил с использованием электронных средств. Информацию, допустим, я искал в интернете для своего доклада. Я свои книги пишу тоже при помощи использования интернета, я их пишу сам, мне никто их не пишет. Есть еще и другая сторона. Например, Церковь с помощью интернета может совершать удивительные вещи. Сейчас осуществляется миссионерская деятельность через интернет в тех странах, где запрещено или нет возможности общения с православным словом. Есть такое ядро верующих – четыре человека на данный момент – во Вьетнаме, которые были крещены, но у них нет возможности исповедоваться и жить полной православной жизнью. Эти люди под нашим руководством получают катехизацию через интернет.  Они участвуют в Божественной литургии через интернет. Конечно, не могут причащаться, но они вместе собираются, смотрят и принимают участие в литургии. Сейчас пока они не могут служить, но через некоторое время с помощью Божией найдется и священник, найдется и место для храма. Два-три года назад была такая группа из 25000 турков, к которым приблизились со своей прозелитической целью протестанты, и они обратились на Афон, поскольку они понимали, что православие отличается от той христианской традиции, которую пытались им передать, и интересовались, есть ли какие-то турки на Афоне, говорящие на их языке, которые могли бы их катехизировать. И эти люди сейчас готовятся к обращению в православие через интернет.

– Можно ли отнести некоторые интернет-технологии к области спиритизма?

Митрополит Месогейский и Лавреотикийский Николай: Конечно же, это возможно. Конечно, не весь интернет одинаковый. Точно также как мы используем технологии в своих миссионерских целях, он может быть использован и для других целей, для целей так называемых темных сил. В Греции такие случаи известны. У нас есть случаи, когда используют людей, находящихся в тяжелом состоянии, для того, чтобы можно было их как-то для своих целей использовать. Я уверен, что такие ситуации встречаются и в России.

–  Как у вас в монастыре контролируется использование интернета? Вы употребляете строгое наблюдение, увещание, а может быть, изымание?

Архимандрит Алексий, игумен монастыря Ксенофонт (Святая Гора Афон): Мы хотим и хорошего и плохого. Нам нужно, однако, противостоять плохому сознательным образом, любовью. Я в своем докладе говорил, что нам не нужно забывать о том, зачем мы ушли из мира. Если мы хотим перевести мир в монастырь, тогда в нашей миссии мы не успешны. И поэтому через катехизацию, с помощью любви современными средствами эта проблема решается.

– Есть ли у вас братия, которые чувствуют себя как бы заключенными в "тюрьме", поскольку не могут пользоваться этими средствами, которыми они привыкли пользоваться до поступления в монастырь, по крайней мере, в начале их пути?

Архимандрит Алексий, игумен монастыря Ксенофонт (Святая Гора Афон): Конечно, молодые сейчас очень привязаны к этим технологиям, однако, с нашей  помощью мы должны их от этих технологий постараться отучать. Например, послушник, который поступает к нам в монастырь, через 10–20 дней после проживания в монастыре отказывается от своего телефона. Он сам принимает такое решение. Он передает его игумену и дальше полностью следует программе нашего монастыря. Я в своем докладе говорил о том, что у нас есть телефонные центры со стационарным телефоном, где он может звонить при необходимости. Вот у нас здесь присутствует отец Феодосий, один из молодых отцов нашего монастыря. Он может это подтвердить. Это все делается с любовью, без давления, путем увещевания, и самостоятельно человек принимает такое решение. Я никогда не говорил, что это запрещено, но путем общения, путем диалога человек понимает, что нужно сделать.

Епископ Борисовский и Марьиногорский Вениамин: Очень важная  заметка, потому что у нас порой упускается из вида, что кротостью и любовью можно больше сделать, чем строгостью.