Инокиня Елена (Дегтярь): «Слава Богу за всё»

Каждая сестра или брат приходят в монастырь своим, уникальным и неповторимым, путем. Кто-то принимает решение быстро, кто-то двигается долго, как марафонец на длинной дистанции. «Указатели» на этом пути — люди, встречи, события. Через них человек старается увидеть волю Божию о себе и проверяет свое решение, прежде чем переступить порог монашеской кельи. Сайт Минского Елисаветинского монастыря в обновленной рубрике «Как я пришла в монастырь» продолжает публиковать истории прихода в монашество и монастырь сестер обители. Сегодня рассказом о своем пути делится инокиня Елена (Дегтярь).

— В монастыре мы все разные, можно сказать, уникальные. Но при этом все очень близкие. Не зря нас Господь собрал вместе. Каждый раз, когда кто-то из сестер рассказывает свою историю, я сопереживаю, сочувствую. Тому, у кого тяжелая жизнь была, тому больше сочувствуешь. А вот я всю жизнь, как кажется, прожила под покровом Божиим.

Семья у меня была очень хорошая, добрая, но неверующая. Хотя все были крещеные: и мама, и бабушка, и дедушка. Сама я крестилась уже с детьми, когда мне было 30 лет, а детям 2,5 и 4,5. Мы приехали к маме, а она говорит: «Детей надо покрестить». Я в ответ: «Мама, мне уже 30 лет, почему же ты меня до сих пор не покрестила?» Она: «Такие были времена…»

Мы тогда жили в горах, места там очень красивые, выйдешь — залюбуешься. Называлась эта местность тоже удивительно — Сахрай. Я еще, помню, думала, что первая часть слова Сахрай какая-то непонятная, а вторая, «рай», действительно соответствовала этому райскому по красоте природы месту.

Люди там жили тоже красивые: простые, с чистой душой, отзывчивые. Помню один показательный случай. Приехала к нам женщина в гости с маленькими детьми. Пошли в лес, набрали грибов, а когда возвращались, дети вырвались вперед. Она с полными ведрами грибов пока дошла до поселения, младший ребенок, трехлетняя девочка, ушла очень далеко. Женщина обежала всё поселение — дочки нигде нет. Она обратилась за помощью к местным мужикам, которые возле речки вместе что-то отмечали, выпивали: «Ребята, ребенок потерялся, у меня деньги на книжке, я сниму, заплачу, помогите найти». Мужики: «Мать, какие деньги!» Они прочесали лес и через три километра нашли девочку. Вот среди этих людей Господь дал мне прожить 20 лет. Они хоть и грубые, пьющие, матом ругаются, не без этого, но в душах есть доброта, незлобивость. Мало гордыни, чванства, чего так много в городах сейчас, к сожалению.

Я очень благодарна Богу за всё. Вообще, благодарность — это то, что у меня есть и что помогает в жизни. Даже в детстве, когда мы были еще некрещеными, мама всегда говорила: «Слава Богу! Слава Богу!» И хотя таких слов было много в нашей жизни, мы выросли совершенно неверующими. Я помню, как-то поехала в Майкоп, подхожу к киоску «Союзпечать» и вижу Лик Христа Спасителя на бумажной иконе. Мне подумалось в тот момент: «Если Христос действительно жил на этой земле, Он мог быть только таким». Я купила эту икону, а на обратной стороне оказалась Молитва Оптинских старцев. Это была первая моя молитва.

Сколько же раз Господь меня призывал! Помню, одно время жил у нас такой интересный человек, который всех называл «хорошими». Он подарил мне икону моей святой — царицы Елены. Потом одна девушка подарила молитвослов, и мы тогда начали молиться с детьми — утренние, вечерние молитвы читали, но до храма еще не дошли. И только через 14 лет после крещения я впервые исповедовалась и причастилась в храме святых Гурия, Самона и Авива села Хамышки. Там служил иеромонах Герасим, сейчас настоятель мужского монастыря. Он служил просто, но на меня это произвело такое действие, что я не знала, где нахожусь: на небе или на земле. Пели несколько монахов и одна певчая древним знаменным распевом с исоном. Красота знаменного пения монахов меня потрясла. Я начала приезжать в этот храм каждую неделю, а со временем нести послушание в воскресной школе и петь на клиросе.

Но про выбор монашеского пути начала задумываться лет за десять до того, как пришла в монастырь. Однажды поехала в Ростов, зашла в Иверский женский монастырь, посидела, прониклась особенной тишиной монастыря, спокойствием, приехала домой и говорю сестре: «Как же хорошо в монастыре!» Они с мужем испугались, что я могу уйти в монастырь, и решили помочь мне купить дом — я долго не могла найти дом, который бы меня устраивал. И как-то моя подруга спросила: «А ты благословение у священника взяла?» — «Нет», — говорю. «Так как же ты хочешь купить дом без благословения?» И в тот день, когда я взяла благословение у священника, мне предложили купить дом в Ходжохе. Когда я его увидела, у меня прямо мурашки по коже побежали: «Какой дом! Точно, как мне нужно, как мне нравится!» Стоил он ровно столько, сколько у меня было денег, а до этого семь лет его никто не покупал, как будто он ждал именно меня.

Я десять лет прожила в этом доме. Регентовала в храме вмч. Димитрия Солунского. Там было много очень хороших людей — они и сейчас есть, а кто-то уже отошел ко Господу. В то время служил отец Ростислав, такой активный батюшка, был благочинным в нашем благочинии, учился в Киевской академии тогда. Мне очень запомнились и до сих пор дороги эти люди. Но моя душа постоянно переживала некую раздвоенность от противоречия между жизнью в миру и жизнью в храме, между Божиим благословением и тем, что люди хотят от меня, по работе в том числе. Мне запомнился один неприятный случай. Я работала заведующей художественно-графического отделения в Каменномостской детской школе искусств. Был день святителя Николая Летнего. Я возвращалась с работы очень уставшая: конец учебного года, проведение выставок… И вдруг меня на улице встречают верующие люди, говорят: «С праздником тебя!» А я даже не могу сообразить, какой праздник, молчу. Они мне радостно: «Ну, Никола же Летний! Николай Чудотворец!» — «Ах, да-да…» — ответила я. А сама думаю: «Ну ты дожилась!» Меня это сильно расстроило, душа была не на месте.

Я начала ездить по разным монастырям, присматриваться к монашеской жизни. И вот однажды купила три диска нашего Свято-Елисаветинского монастыря с беседами отца Андрея (Лемешонка). Эти беседы постепенно воспитывали меня. Так интересно: прослушаешь диск, вроде всё понятно, потом проходит время, начинаешь заново слушать — и как в первый раз!

Как-то прочитала объявление, что в Майкопе будет выставка из Беларуси, и поехала туда в надежде, что будет кто-то из Свято-Елисаветинского монастыря. Приезжаю, а там вся выставка Свято-Елизаветинского монастыря! Я, счастливая, проходила полдня по выставке, не могла уйти, накупила себе книжек, дисков. У человека, который стоял на стенде с аудиопродукцией, спросила: «Можно ли приехать в монастырь?» А он: «Запросто, что тут ехать! Сел на поезд — и вперед». И я решилась: села и поехала.

Приезжаю, а передо мной те самые ворота, которые я видела в монастырском фильме «Притчи». И такое ощущение нереальности, как будто ты в каком-то в кино! Захожу в храм, а там отец Андрей служит Акафист преподобномученице Елисавете. Я свои вещи поставила в уголочке, подхожу к батюшке на помазывание и спрашиваю: «А можно мне к вам на сестрическое собрание попасть?» Он мне лицо кисточкой святым маслом помазывает и отвечает: «Можно!» Когда пришла на собрание, у меня было ощущение, что всё, что я сейчас вижу и слышу, — это какая-то нереальность. Раньше ты про такую жизнь только читал книгах или смотрел на видео, а тут вот вживую слова батюшки, выступления сестер. Особенно меня поразила сестра Людмила Корнеева. Вышла такая бабушка божий одуванчик и нежным голоском запела… Так запросто и так красиво!

Монашеское собрание в Елисаветинской обители

В этот первый приезд в монастырь меня поразило особое ощущение благодати и любви Божией, я испытывала его даже на физическом уровне. Особенно когда приводили детей из интерната в храм на литургию: из них эта благодать, эта любовь просто изливалась. Они подходили, обнимали, что-то говорили… Нигде такого не видела. Еще меня поразило вот что. Во всех монастырях России в храме обязательно есть игуменское кресло — особое место, где стоят монахини, оно иногда даже отделяется цепочками или какими-то перегородками от прихожан. А тут наоборот: всё настолько открыто! И монахини идут в последнюю очередь причащаться. Такая простота!

Прожила я в монастыре тогда три недели. Батюшка благословил меня трудиться на старой гостинице с послушницей Екатериной. У меня внутри было сомнение: идти мне в монастырь или нет, ведь мне уже за 50 лет. Хотя я себя чувствовала очень молодой, и больше 30 никто не давал, но тем не менее. Сестра Екатерина настойчиво предлагала мне сходить на исповедь к отцу Андрею, чтобы узнать волю Божью. И в предпоследний день перед отъездом я все-таки решилась. Исповедовалась, а потом говорю: «Так и так, я бы хотела узнать волю Божию — жить мне в монастыре или это мои фантазии…» А батюшка мне отвечает: «Оставайтесь». И смотрит на меня так хитро. Я опешила, растерялась, а он смеется. Говорю: «Я бы с удовольствием, но меня не поймут ни дома, ни на работе, я же там заведующая отделением, надо классы учебные передавать...» Он: «Ну ладно, через год».

Я уехала и весь год жила тем, что я поеду в монастырь. Вот уже полгода, вот уже несколько месяцев осталось... Вся жизнь была направлена на это. А в конце, перед тем как уезжать, свекровь мне говорит: «А вдруг тебя с российским паспортом не возьмут?» Я смутилась, а потом спрашиваю у монахини Сергии: «А вдруг меня не возьмут?» — «Если есть воля Божия — возьмут». Я и успокоилась.

Помню мое первое монашеское собрание и как меня попросили рассказать о себе, о своем пути к Богу (духовник монастыря отец Андрей проводит каждую неделю собрание со всеми монашествующими сестрами). Это был день прп. Серафима Саровского, 1 августа. Я его считаю своим небесным руководителем: моя первая паломническая поездка была именно в Дивеево, где моей души коснулась Божья благодать и любовь батюшки Серафима. Так получилось, что батюшка Серафим привел меня и к себе в Дивеево, и сюда — в Свято-Елисаветинский монастырь. А еще меня очень утешило, что и матушке Елисавете, и святителю Иоанну Шанхайскому, и Царственным страстотерпцам, которых я особо почитаю, в нашем монастыре посвящены храмы.

Иноческий постриг Елены (Дегтярь)

Я счастливый человек, потому что до сих пор чувствую себя как на каникулах: внутри живет ощущение огромной незаслуженной радости, несмотря ни на какие сложности и испытания монашеского пути. Очень люблю святителя Иоанна Златоуста, его слова «Слава Богу за всё!» — мое жизненное кредо, которое перекликается с тем, что и моя мама говорила: «Слава Богу! Слава Богу!»

Источник: сайт Елисаветинского монастыря