История духовной семинарии в Полоцко-Витебской епархии. Горидовец В.

У истоков создания духовной семинарии в Полоцко-Витебском крае стоял митрополит Греко-униатских церквей, архиепископ Полоцкий Ираклий (Одровонж-Лисовский). Он родился в семье небогатого помещика Лепельского уезда Витебской губернии и был крещен в римско-католическом исповедании. Но с детства он проявил любовь к славянскому богослужению и в воскресные и праздничные дни посещал базилианскую монастырскую церковь. После принятия монашества по чину базилианского ордена Ираклий завершил свое образование в высшем училище этого ордена при полоцком Софийском кафедральном соборе[1].

Будучи архимандритом Онуфриевского монастыря Мстиславского уезда Могилевской губернии, а затем и архиепископом Полоцким, Ираклий проявил себя последовательным приверженцем Греко-славянского богослужения и обряда. В 1785 г., в начале своего архипастырского служения, он обратился к папе Римскому с просьбой восстановить унию в ее первоначальной чистоте и отменить все нововведения, вошедшие в богослужение через базилиан после 1595 г., и по его поручению даже составил славянский Служебник. Не дождавшись в своих начинаниях помощи из Рима, архиепископ Ираклий решил обратиться за поддержкой к русскому правительству, преследуя цель ослабления влияния ордена базилиан в Полоцкой епархии. Орден был весьма влиятельным: его членами являлись помещики, ему принадлежали громадные имения, из его членов назначались высшие духовные лица, а помимо этого орден ведал образованием юношества. Чтобы вывести греко-униатскую молодежь из-под влияния базилиан, архиепископ Ираклий стал ходатайствовать об учреждении в Полоцке духовной семинарии[2].

В базилианском ордене его деятельность, естественно, не приветствовалась и в 1795 г. противостояние достигло апогея, когда архиепископ Ираклий, поручив епархию своему единомышленнику архипресвитеру Полоцкой кафедры Иоанну Красовскому, удалился в Иерусалим искать духовной помощи. Он вернулся через год, имея облик православного священнослужителя: с бородой, длинными волосами, покрытыми белой скуфьей, в одежде, похожей на рясу православного духовенства, только с узкими рукавами. В таком виде он пребывал до своей смерти 30 августа 1809 г.[3]

Первоначально инициативы Ираклия не принесли результата. В 1763 г. на капитуле базилиан в Витебске он предложил открыть семинарию при витебском базилианском монастыре на базе имевшейся там церковно-приходской школы, но из-за отсутствия средств план был отложен. В 1798–1799 гг. решением юстиц-коллегии под семинарию отвели полоцкий базилианский Борисоглебский монастырь, оказавшийся на деле финансовым банкротом, в результате чего началось судебное расследование, и семинария не открылась. Помог случай: в 1802 г. стараниями архиепископа Ираклия (Лисовского) при посредстве преданных лиц в «потаенных шкафах» архива Полоцкой духовной консистории[4] была обнаружена грамота от 23 апреля 1673 г. великого князя литовского Михаила Вишневецкого, завещавшего, как оказалось, семинарии Полоцкой епархии до 1 тыс. дворов в Лепельском уезде Витебской губернии. Поскольку это наследство в действительности было обращено в доход ордена базилиан, Лисовский добился высочайшего решения о возвращении имений Судиловичи и Черствяты Полоцкой кафедре для содержания семинарии[5]. Наконец, в 1804 г. представители брачного греко-униатского духовенства, симпатизировавшего его начинаниям, получили равное представительство в римско-католической коллегии с представителями католических епархий, что привело к ослаблению власти базилиан в Греко-униатской Церкви. Это проявилось 23 октября 1806 г., когда 2-й (униатский) департамент Петербургской римско-католической духовной коллегии одобрил идею создания епархиальной семинарии в Полоцке для детей белого униатского духовенства (при условии ее зависимости в воспитательных и образовательных вопросах от Главной семинарии при Виленском университете)[6]. В итоге 16 декабря 1806 г. было получено разрешение на открытие Белорусской греко-униатской духовной семинарии[7] при Полоцкой униатской кафедре, а занятия в ней начались уже в феврале 1807 г.[8]

К началу занятий уездные протопресвитеры доставили 15 юношей, в числе которых и Василия Лужинского – будущего архиепископа Полоцкого и Витебского. Впоследствии к ним присоединились еще 6 юношей из архиерейского хора[9].

Семинария должна была располагаться при полоцком кафедральном Софийском соборе, но поскольку соборные здания занимал военный госпиталь, то пришлось разместить ее в архиерейском имении Струнь, в 6 верстах от Полоцка. Впоследствии семинария неоднократно переезжала: в 1808 г. в здания при полоцком Софийском соборе; в 1812 г. – в имение Судиловичи Лепельского уезда Витебской губернии; в 1821 г. – в Полоцк, а в 1856 г. – в Витебск[10]. В 1823 г. Белорусская греко-униатская духовная семинария была преобразована в семинарию из 2 отделений – высшего и низшего, с отдельным низшим трехклассным училищем при ней[11]. В 1828 г. семинария стала трехклассной, а низшее училище при ней – двухклассным, с двухгодичным курсом обучения в каждом классе училища и семинарии, в которой каждый класс имел свое название: низший – «риторика», средний – «философия», старший – «богословие»[12]. В 1840 г. учебное заведение было переименовано в Полоцкую духовную семинарию, а в 1871 г. – в Витебскую духовную семинарию[13].

Изначально существование семинарии сопровождалось финансовыми затруднениями. Еще архиепископ Ираклий (Лисовский) столкнулся с примером незаконного использования семинарских денежных сумм, вернуть которые получилось только частично, по суду, в 1790 г. после 5-летних безрезультатных переговоров с держателями этого капитала и открытого игнорирования нежелания папского нунция в Варшаве предавать огласке исчезновение денег белорусского униатского духовенства[14]. С 1806 г. семинария финансировалась за счет имений и денежных сумм, изъятых у базилиан государственной казной. В 1808 г. архиепископ Ираклий определил ежегодное финансирование в 5 тыс. рублей и бесплатное питание для содержания в семинарии 50 учащихся из бедных семей и сирот[15]. В связи с закрытием высшего пиарского училища, указом императора Николая I от 22 апреля 1828 г. средства, собираемые с бывших иезуитских имений, были переданы семинарии для учреждения при ней высших классов – духовной академии[16]. Имения сначала находились под управлением Полоцкого архиепископа; в 1830–1833 гг. семинарское правление было выведено из материальной зависимости от епархиального архиерея и стало самостоятельно распоряжаться доходами от фундушевых семинарских имений Гутово, Дзвонь, Мягели, Новый Двор, Судиловичи и Черствяты. В 1842 г. все семинарские имения перешли в казну, а взамен семинария получила государственное финансирование своей деятельности по установленным штатам[17].

После 14 июля 1812 г., когда Полоцк заняли французские войска и начался массовый грабеж, решением униатского архиепископа Иоанна Красовского семинария была перемещена в имение Судиловичи Лепельского уезда. Со стороны французских властей архиепископу Иоанну было сказано: «Ты креатюра Московская», с него сорвали сапоги и шейный галстук, после чего он, спасая свою жизнь, покинул покои в имении Струнь, переоделся в крестьянское платье, отрастил бороду, переправился через реку Западная Двина и отправился за 35 верст в Лепельский уезд, в имение Черствяты. Затем он разослал по всей епархии своих доверенных лиц «дабы возродить во всех слабых и колеблющихся дух истинного верноподданничества к законному, пекущемуся о соблюдении веры и благоденствия, нашему правительству». После изгнания французов архиепископ Иоанн пришел к следующему выводу: «Я потерял почти все, но удержал и соблюл мою верность к Всероссийскому престолу и ныне с радостию взираю, что все так точно совершилось, как я думал, желал и предвещал»[18].

В имении Судиловичи во вместительном деревянном доме с 1813 г. возобновились семинарские занятия. Так продолжалось 9 лет. В 1821 г. особым предписанием учебное заведение было возвращено Софийскому собору Полоцка[19]. Длительное время он являлся одновременно и семинарским храмом. Здесь учащиеся ежедневно прослушивали «читанную мшу[20]», дважды в день – католические молитвословия, произносили проповеди, все на польском языке[21].

Семинария располагалась в неприспособленных для образовательного процесса ветхих старых зданиях. Только в 1830–1833 гг. при архиепископе Иакове (Мартусевиче) было построено новое двухэтажное здание, которое, впрочем, оказалось неподходящим для занятий. На протяжении почти полувека семинария располагалась в Полоцке в здании, некогда построенном униатским митрополитом Флорианом Гребницким и имевшем в плане вид заглавной литеры его фамилии на латинском языке «Н». С 1830 г. учебные классы размещались в специально сооруженном отдельном двухэтажном здании, называвшемся «квадратик», замкнувшим собой пространство внутреннего двора главного здания, обращенного к Софийскому собору. В главном здании размещались: домовая церковь, правление, квартиры ректора, инспектора, учителей и эконома, ученические спальни, столовая, больница, аптека, хозяйственные службы. Ученические спальни были просторными, окна в них большей частью выходили в сад, но учащиеся спали в деревянных ящиках с постелями, днем закрывавшимися крышкой и служившими скамьями[22]. Квартиры ректора и инспектора были обращены окнами в сторону Двины[23]. В 1845 г. на Двине оборудовали купальню для учащихся[24].

Еще в 1844 г. Святейший Синод передал в распоряжение семинарии здания бывшего Витебского базилианского монастыря на Успенской горке,но губернские учреждения, расположившиеся в них, не спешили выезжать, несмотря на ходатайство в Святейший Синод епископа Василия (Лужинского) 4 февраля 1849 г. В 1850 г. митрополит Иосиф (Семашко), принимая во внимание крайнюю ветхость полоцкого здания семинарии, принял решение о переводе ее в Витебск. В 1852 г. ректор семинарии архимандрит Поликарп (Пясецкий) констатировал аварийное состояние семинарского здания[25] и ходатайствовал перед архиепископом Василием (Лужинским) о перемещении семинарии в Витебск, но только летом 1856 г. семинарское имущество погрузили на речные суда и перевезли вверх по Двине на новое место[26]. Витебское здание не давало учащимся того простора и удобств, какие были в Полоцке, преподаватели утратили возможность иметь казенные квартиры, здание пришлось несколько раз увеличивать пристройками. В 1876 г. духовное ведомство приобрело для семинарии двухэтажный корпус по соседству, построенный в 1803 г. для мужской гимназии. В 1867 г. начался большой ремонт главного корпуса семинарии, но многие недостатки остались не устранены: очень небольшое помещение для семинарской больницы в главном корпусе, отсутствие изолятора для заразных больных, неудобные спальные помещения и учебные комнаты[27].

Во главе семинарии стоял ректор, он же был и председателем правления семинарии. С 1867 г. состав правления по педагогическим делам входили: ректор, инспектор, один профессор и члены из духовенства. С 1870 г. все преподаватели семинарии вместе с 3 членами от духовенства составляли педагогическое собрание, а распорядительное собрание состояло из ректора, инспектора, преподавателя и двух членов от духовенства. С 1892 г. состав правления вновь изменился: в него вошли ректор, инспектор, 2 преподавателя, секретарь и 2 члена от духовенства. К 1907 г. в состав педагогического собрания входили все преподаватели и 2 члена от духовенства, а распорядительное собрание состояло из ректора, инспектора, преподавателя по назначению местного епископа, секретаря, члена от духовенства и эконома[28].

Преподавательский штат при открытии семинарии был невелик – всего один преподаватель богословия. Постепенно число преподавателей увеличивалось и в воспоминаниях архиепископа Василия (Лужинского) упоминаются 3 учителя: Венедикт Родзевич, Иеремия и Кондратий Мальчевские. Более точные сведения о преподавательской корпорации собирались только с 1824 г. Известно, что с этого времени число преподавателей составляло 8–13 человек[29], однако только 4 преподавателя имели ученую степень магистра богословия и звание профессора. До 1839 г. большинство преподавателей являлись выходцами из высшей Виленской греко-униатской семинарии. С 1829 г. на преподавание русской гражданской истории и русской словесности стали назначать выпускников православных духовных академий. С 1835 г. все преподавательские должности стали активно замещаться выпускниками Санкт-Петербургской духовной академии. Как правило, каждый преподаватель вел несколько предметов в семинарии и духовном училище при ней, что вызывало перегрузку. В таких случаях в помощь преподавателю назначались лучшие ученики из высшего отделения семинарии со званием лекторов. Они исполняли свои ученические обязанности, а в свободное время занимались с учениками низших отделений по назначенным предметам. Из числа преподавателей замещались должности помощника ректора, второго инспектора, вице-инспектора и помощника инспектора. На должности домашних надзирателей и помощника эконома приглашали вольнонаемных лиц. С 1867 г. преподаватели выбирались правлением семинарии после 3 пробных лекций, это требование сохранялось при переходе преподавателя с одного предмета на другой. На время болезни преподавателя его учебная нагрузка распределялась на всех преподавателей и был случай, когда преподавателю физики и математики, кандидату естественных наук, поручалось преподавание Священного Писания[30].

Материальное содержание преподавателей было достаточно скудным. До 1835 г. все они получали денежное содержание меньше, чем это полагалось по штату. Из государственного казначейства оплачивался труд только преподавателей русской гражданской истории и русской словесности. До 1834 г. все преподаватели пользовались готовыми квартирами и столом от архиепископа, дополнительно выдавалось 25 аршин холста на белье. Позже эту льготу упразднили и стали выплачивать денежную компенсацию на квартирные и столовые расходы. Материальные трудности заставляли преподавателей искать возможность дополнительного заработка, что зачастую мешало исполнению прямых обязанностей. Преподаватели в сане священника становились настоятелями сельских приходов, куда ездили для исправления обязанностей в каникулярное время. Другие преподаватели искали дополнительный приработок на государственной службе – в Полоцком дворянском училище (Ильдефонс Говорский), Витебском центральном архиве для древних актовых книг (Ксенофонт Говорский). Даже при наличии дополнительных доходов семьи преподавателей жили бедно, а в случае потери кормильца оказывались за чертой бедности. Подобная ситуация сложилась в 1833 г. в семье профессора Хруцкого, которого из-за отсутствия средств хоронили за казенный счет, а ведь он в дополнение к профессорскому окладу получал дополнительный доход от настоятельства в Спасо-Друйской церкви[31].

В 1837 г. митрополит Иосиф (Семашко) по вопросу воссоединения униатов с православными заручился поддержкой большинства семинарской преподавательской корпорации, не принявший эту идею инспектор семинарии священник Адам Томковид был замещен протоиереем Фомой Малишевским, племянником епископа Василия (Лужинского). До акта воссоединения перешли в православие профессор священник Игнатий Коссович (1835 г.), преподаватель Феликс Лукашевич (1837 г.), а также несколько семинаристов. В 1838 г. их примеру последовали трое учеников из Вербиловского духовного училища[32].

После открытия семинарии преподавание в ней осуществлялось на польском языке, не изучались ни греческий, ни церковно-славянский языки. Правда, еще при Ираклии (Лисовском) преподавание учебных предметов все-таки перевели на русский язык, только Библейская история в миссионерских целях излагалась на польском языке. Тогда же было введено изучение церковного пения, в особенности партесного[33]. Богословским предметам уделялось недостаточное внимание, делался упор на изучение естественных наук, математики и латинского языка. До 1830 г. обучение велось по латинским учебникам: церковная история – по книге Даненмайера[34]; катехизис – по Альбетранди[35]; при изучении Священного Писания использовался Vulgata[36] – латинский перевод Библии[37].

Учебный процесс изначально выстраивался по образцу училища при Толочинском базилианском монастыре: четкий учебный план отсутствовал, в старшем классе наряду с богословием могли преподавать метафизику, физику, химию, высшую математику. Предметы преподавались по учебникам и конспектам лекций из высшей Виленской греко-униатской семинарии. Изначально курс обучения был рассчитан на 6 лет, после 5 лет учебы для окончательного завершения образования выпускники поступали в Полоцкую иезуитскую академию. Образование, получаемое в семинарии, в целом соответствовало уровню подготовки в базилианских и латинских школах Белоруссии. В 1823 г. в семинарии преподавались следующие предметы: Священное Писание; догматическое, нравственное и пастырское богословие (на латинском языке); всеобщая, русская, церковная и естественная история; логика; проповедническое красноречие; поэзия; греческий, еврейский, латинский, немецкий, французский, польский и славянский языки; каноническое право; математика; физика; химия (заменена минералогией); русский язык с словесностью и литературой; пение. Всего в состав семинарского курса входило до 28 предметов, распределявшихся между 9–10 преподавателями[38]. Имелись случаи цензурирования содержания лекций преподавателей богословских предметов со стороны правящего архиерея, что приводило к однозначному, но бездоказательному изложению катехизических истин[39].

18 сентября 1828 г. указом Греко-униатской коллегии в семинарии был введен устав, положенный для Греко-российских духовных семинарий, что повлекло изменение плана преподавания предметов. В частности, из него исключались такие предметы, как минералогия, химия, астрономическая география[40]. Особое внимание уделялось изучению русского языка, на котором теперь следовало преподавать всеобщую и русскую историю. Использовался и польский язык, изучение которого прекратилось в 1834 г., что стало одним из этапов подготовки к воссоединению униатов с православными. При изучении канонического права акцент делался на Правилах Греческой Церкви, что, впрочем, не препятствовало изучению Правил Греко-униатской Церкви. В учебный план теперь входили следующие предметы: христианская религия, польская религия, пастырское богословие, писание, догматическое богословие, каноническое право, церковная история, математика, всеобщая история, российская история, география, русский язык и его словесность, логика, естественная история, красноречие, немецкий, французский, латинский, еврейский и греческий языки. С 1840 г. добавились история Русской Церкви и литургика, в это же время учащиеся под контролем ректора после окончания занятий практиковались в танцах под музыку, для чего из города приглашались девушки. В начале 1850-х гг. учащиеся могли ежедневно играть летом в мяч около семинарских стен на берегах Западной Двины и Полоты[41].

В 1829 г. в семинарии насчитывалось 135 воспитанников, 95 из них находились на казенном содержании, а в 1833 г. воспитанников было уже 168, в 1834 г. – 208 человек. В 1830 г. в семинарии было 5 отделений (курсов), а в духовном училище при ней – 4. Большинство учащихся находились на фундушевом (епископском) содержании и пример здесь подавал архиепископ Иоанн (Красовский), содержавший из своих личных средств сверх положенных штатов до 30 учащихся[42] (впоследствии этому примеру последовал епископ Серафим (Мещеряков), в 1907 г. содержавший на свои средства троих учащихся семинарии[43]). В семинарском здании проживали фундушевые учащиеся, а своекоштные – на квартирах в городе. На казенное содержание учеников принимали при наличии удостоверения о бедности. Казеннокоштным семинаристам полагались суконные сюртук и брюки – один раз в 2 года, более простая нанковая одежда – один раз в год, теплое пальто не выдавалось вовсе за исключением учеников-певчих[44]. До 1834 г. ученикам полагалось 3 блюда за обедом и 2 за ужином, а потом, соответственно, по 2 блюда при условии обязательного разнообразия меню. Только в 1840 г. для учащихся сделали однотипные громоздкие кровати с тюфяками и занавесками, которые через 5 лет признали негодными для употребления. Вся мебель была заменена, и за использование постельных принадлежностей назначена плата в 3 рубля за год. Своекоштные ученики находили в худшем положении: им помимо учебы зачастую приходилось работать, например, прислугой в Софийском соборе, получая за это казенное жалованье[45].

С 1834 г. семинаристы были обязаны произносить проповеди не на польском, а на русском языке. Ежедневное посещение учащимися «читанных мшей» заменялось на обязательное еженедельное присутствие на литургии. По предписанию Святейшего Синода в 1853 г. для лучших воспитанников открылось миссионерское отделение, где преподавали ректор архимандрит Фотий, его помощник иеромонах Иоасаф и профессор Ксенофонт Говорский. Здесь не изучались латинский, греческий и еврейский языки, но добавлялись история и статистика русского раскола, практические наставления миссионерам, обозрение сочинений, написанных как раскольниками, так и против них. Эти предметы преподавались дважды в неделю, одновременно с основным учебным курсом. С 1869 г. миссионерские предметы преподавались всем учащимся, кроме того, излагались основы научного ведения сельского хозяйства[46].

В 1867 г. в рамках преобразования семинарии был издан новый устав, предполагающий избрание ректора путем голосования членов семинарского правления, а преподаватели стали шире использовать учебники вместо конспектов лекций собственной разработки. В 1872 г. устав вновь подвергся изменениям. Если раньше экзамены проводились 2 раза в год – в декабре и июле, то теперь – только в июле. Новые языки преподавались своими преподавателями. Лучшим воспитанникам после экзаменов выдавались похвальные листы и книги[47].

При семинарии функционировали физический и минералогический кабинеты, библиотеки, читальный зал, с 1861 г. – воскресная школа, впоследствии преобразованная в образцовую. Фундаментальная библиотека формировалась постепенно, в ее состав вошли книги Жидичинской и Радомышльской библиотек, полоцкого Софийского собора, архиепископа Иоанна (Красовского), иезуитской Ужвалдской библиотеки, Лядунского духовного училища, Поддубийского базилианского монастыря, Мархировской Покровской церкви. Много книг приобреталось из суммы, ежегодно выделяемой на содержание семинарии. Большинство составляли книги богословского содержания и на латинском языке, в то время как книг на русском и греческом языках было мало. Представляют интерес статистические сведения о количестве книг в библиотеке в отдельно взятые годы: в 1829 г. – 1803 экземпляров, в 1869 г. – 6 тыс., в 1870 г. – 5 тыс. в 1888 г. – 7 тыс. экземпляров. В декабре 1900 г. большая часть книг этой древней библиотеки (около 10 тыс. томов) была передана Киевской духовной академии[48].

С 1862 г. действовала и ученическая библиотека, достаточно бедная по количеству книг: в 1865 г. в ней имелись лишь единичные экземпляры Библии, учебников по иностранным языкам, отсутствовали географические карты и атласы. Имелись и журналы «Отечественные записки», «Современник», сочинения А. С. Пушкина, М. Ю. Лермонтова, В. А. Жуковского, пользовавшиеся особой популярностью и поэтому часто не возвращавшиеся читателями на библиотечные полки[49]. Первоначально библиотека размещалась в спальне учащихся, затем был открыт ученический читальный зал. Книги для нее приобретались на пожертвования духовенства – по 50 копеек с прихода, а с 1904 г. – по 100 рублей ежегодно. Из ученической библиотеки периодически изымалась так называемая нигилистическая литература (книги В. Г. Белинского, Н. А. Добролюбова, Д. И. Писарева[50]) и передавалась в фундаментальную семинарскую библиотеку[51].

В 1865 г. распорядок жизни семинаристов был следующим: в 6 часов – подъем, в 7 часов – молитва и завтрак; в 8 часов начинались занятия; в 14 часов 30 минут – обед; с 17 до 21 часа – самостоятельные вечерние занятия; в 21 час ужин и молитва[52]. Ученики семинарии пели «Царю небесный», читали с трисвятого по «Отче наш», пели Символ веры, читали по очереди каждый день одну из первых трех больших молитв в последовании, пели по нотному обиходу положенные на этот день стихиры на «Господи, воззвах» и одну стихиру на стиховне или догматик[53]. Иногда после вечерней молитвы читались с листа (с последующим разбором содержания) образцовые проповеди отечественных авторов – митрополитов Платона[54], Филарета[55] и Иннокентия[56]. Перед началом урока назначенный ученик читал молитву «Царю небесный» и полагавшийся на этот день евангельский отрывок. Дополнительно учащимся сообщались и основные правила светского этикета[57].

Воспитание нравственного поведения учащихся возлагалось на инспектора. Он контролировал поведение учеников через своего помощника, назначаемого в полоцкий период существования семинарии из числа преподавателей, классных надзирателей и старших учеников. В 1840–1850-х гг. из числа старших учеников назначались недельные, следившие за дисциплиной учеников в течение недели, а также дневальные, наблюдавшие за порядком принятия пищи в столовой в течение дня. Из лучших учеников высшего класса назначались так называемые «старшие» для начального и среднего классов – от 2 до 4 человек на класс. «Старшие» сопровождали закрепленный за ними класс в столовой, спальне, во время подготовки домашних заданий; из их числа назначался недельный дежурный по семинарии, который единолично следил не только за соблюдением правил внутреннего распорядка, но и за качеством питания учащихся. После перевода в Витебск должности помощника инспектора и надзирателя не совмещались с другими занятиями. Основными методами воздействия были увещание, убеждение и возбуждение стыда: ежемесячно для учеников устраивались дисциплинарные собрания, на которых нарушители дисциплины получали назидания от ректора и инспектора, а ревнители дисциплины удостаивались похвалы. Случаи исключения учащихся почти не встречались. Из наказаний практиковались внушение, предупреждение, внесение в книгу поведения, порицание в присутствии всей семинарии, а в начале полоцкого периода – лишение отпуска, карцер, ограничение питания до хлеба и воды, понижение в разрядном списке. В 1840-х гг. велась борьба с курением учащихся: младшим за этот проступок полагалось 10–25 ударов розгами, а старшим – замена обеда на хлеб и воду или препровождение в карцер – комнату без мебели и отопления – на 3–4 часа зимой и до одних суток летом. В итоге в семинарии сложилась традиция безукоризненного поведения учащихся[58].

В начале 1860-х гг. скромные, общительные, воспитанные и музыкально одаренные семинаристы стали настоящим открытием в культурной жизни Витебска, завоевав симпатии местного населения, и практически каждый день после окончания занятий, за исключением великопостного времени, при семинарии проводились музыкальные и танцевальные вечера. Помимо этого в праздничные дни в городских храмах учащиеся старших классов семинарии стали произносить проповеди, выделявшиеся основательной подготовкой темы, что также вызывало уважение населения. Облеченные доверием администрации, семинаристы свободно перемещались по городу, показывая при этом примерное поведение. В итоге, в первые годы после переезда в Витебск семинария приобрела совершенно оригинальный облик, отойдя от привычного бурсацкого духа в отношениях между учащимися и администрацией, став удачным примером организации миссионерской направленности в среднем учебном заведении, причем без ущерба духовному образованию. Эта уникальность едва не привела к закрытию семинарии в 1861 г. и только заступничеством Московского митрополита свт. Филарета (Дроздова) Святейший Синод позволил Витебской семинарии продолжить свою деятельность[59].

После 1861 г. стал стремительно изменяться состав преподавателей: на смену уроженцам Полоцко-Витебского края пришли выпускники других духовных школ, не применявшиеся к этно-национальным, религиозным и культурным особенностям тогдашнего населения Витебской губернии. К 1865 г. накопились серьезные проблемы в учебной, экономической и организационной сторонах семинарской деятельности, что отметил Витебский генерал-губернатор К. П. Кауфман в своем письме епископу Василию (Лужинскому), создавшему в ответ на него особую комиссию для улучшения содержания учащихся, действовавшую в 1865–1867 гг. В семинарию были назначены новые ректор, инспектор и уволен эконом[60].

В 1866–1868 гг. семинарский домовой храм, исторически посвященный прп. Онуфрию Великому (в память об учебных классах, созданных Ираклием (Лисовским) в мстиславльском Онуфриевском монастыре) был отремонтирован и в миссионерских целях заново освящен в честь святых равноапостольных Кирилла и Мефодия, из прежнего полоцкого семинарского храма в церковь были перенесены алтарные двери и 8 почитаемых икон, а семинарский хор насчитывал 150 человек, разделенных на 2 клироса. В это же время серьезное внимание уделялось укреплению телесного здоровья учащихся: здание было оборудовано вентиляционной системой, устанавливалось обязательное проветривание помещений, на запущенном пустыре около семинарского здания стараниями ректора архимандрита Никанора (Бровковича) для обязательных пеших прогулок был высажен образцовый сад. В саду установили гимнастические принадлежности: гигантские шаги, шесты, веревочные лестницы, столбы, круги, на которых учащиеся упражнялись на переменах и в послеобеденное время. Позже, в 1894–1895 гг., в сад был превращен и бывший гимназический двор[61].

В сентябре 1866 г. архиепископ Василий (Лужинский), назначенный в Санкт-Петербург постоянным членом Святейшего Синода, в последний раз посетил свою родную духовную школу, отслужил литургию в семинарском храме, попрощался с преподавателями и учениками, предостерегая последних от увлечения нигилистическими теориями, и пожертвовал в фундаментальную библиотеку все свои книги[62]. В 1867 г. в семинарии впервые была учреждена должность надзирателя, в обязанности которого входило постоянное присутствие среди учеников на занятиях, в столовой, на общей молитве и ночные проверки присутствия учеников. Первым эту должность занял И. М. Довгялло (отец историка и архивиста Д. Довгялло)[63].

В 1888–1890 гг. в семинарии произошел первый ученический бунт, сопровождавшийся шумом и битьем стекол, вызванный суровыми распоряжениями ректора протоиерея Иоанна Пичеты. После этого протоиерей Иоанн был перемещен на должность ректора в другую семинарию, а инспектор П. Дружиловский вышел в отставку после 16 лет пребывания в этой должности[64]. В 1901–1902 гг. в семинарии начался новый ученический бунт против отдельных правил внутреннего распорядка, закончившийся примирением учащихся с ректором архимандритом Кириллом (Якубовским)[65].

В декабре 1906 г. в 1-м Полоцком благочинническом округе прошли юбилейные торжества, посвященные 100-летию со дня издания указа об открытии в Полоцке Белорусской греко-униатской семинарии[66]. Молитвенно поминался архиепископ Ираклий (Лисовский), повышенное внимание к личности и просветительской деятельности которого было инициировано опубликованным накануне очерком по истории семинарии, подготовленным Д. И. Довгялло. Центром торжеств стал Крестовоздвиженский храм села Струнь Полоцкого уезда – как бывшая кафедра униатских епископов Полоцкой епархии, ставший усыпальницей для многих из них. Всеобщий интерес заставил искать здесь забытую почти всеми могилу защитника православия Ираклия (Лисовского). Обнаружить ее помогли местные старожилы. 15 декабря в Струнском храме состоялось заупокойное богослужение, на котором кроме духовенства Полоцкого уезда присутствовали представители Витебской духовной семинарии – ректор протоиерей Евграф Овсянников, преподаватели Богданович и Муравьев. В конце богослужения молящиеся почтили память учредителя семинарии земным поклоном и направились для осмотра исторического поместья полоцких униатских епископов, где в здании, отведенном к 1906 г. под центральную тюрьму, началась учебная жизнь в новоучрежденной семинарии в 1806 г.[67]

К вечеру 15 декабря желающие поклониться семинарским древностям добрались до Полоцка, где посетили развалины конвикта (общежития) рядом с Софийским собором. На следующий день в соборе протоиерей Евграф Овсянников в сослужении священника Дмитрия Гнедовского и других совершил литургию. На торжественный молебен собралось духовенство Полоцка во главе с благочинным – священником Василием Барщевским[68]. После литургии собравшиеся на праздник еще раз посетили «священные руины». Директор Полоцкой учительской семинарии К. И. Тихомиров предложил сообща выкупить из частного владения участок земли с остатками семинарского здания и передать в духовное (или другое заинтересованное) ведомство с целью сооружения приюта для одиноких престарелых заштатных клириков, приюта для вдов церковнослужителей, церковно-учительской и церковно-певческой школ. Тихомиров же первым внес солидную сумму на этот проект, его примеру последовали собравшиеся, и юбилейный день соединил прошлое семинарии с благими планами ее развития в будущем. 17 декабря, на 3-й день празднеств, после литургии, отслуженной протоиереем Евграфом Овсянниковым в полоцком Николаевском соборе, на квартире одного из преподавателей местного духовного училища собрался кружок единомышленников из педагогов и представителей духовенства, до самого вечера обсуждавших актуальные вопросы церковной жизни и реформу школы[69].

17 февраля 1907 г. празднества переместились в Витебск. В домовой церкви святых Кирилла и Мефодия была отслужена литургия и панихида по усопшим основателям, благодетелям, наставникам и воспитанникам Витебской духовной семинарии. Помянув усопших деятелей духовной школы, 18 февраля епископ Полоцкий Серафим (Мещеряков) возглавил служение литургии и благодарственного молебна в семинарской церкви. Преподаватель семинарии В. В. Богданович произнес слово, в котором подчеркнул просветительское значение Витебской семинарии для Белорусского края. После молебна в здании образцовой школы состоялся юбилейный акт, на котором в числе прочих гостей присутствовали: начальник губернии барон Б. Б. Гершау-Флотов, предводитель дворянства П. А. Ренгартен, городской голова П. Ф. Коссов, полицмейстер Н. Н. Браун, директор народных училищ В. С. Еленевский, инспектор народных училищ Д. Т. Никифоровский, законоучитель Полоцкой учительской семинарии священник Михаил Дубровский, смотритель Витебского мужского духовного училища В. Н. Тычинин, Н. Я. Никифоровский, А. П. Сапунов, Д. И. Довгялло и др.[70] Преподаватель Н. Н. Богородский сделал доклад о судьбах семинарии за столетний период ее существования. Хор учащихся исполнил юбилейную песнь (кантату), специально написанную для этого случая преподавателем Н. Ф. Слезкиным[71], затем были зачитаны приветственные адреса и более 50 телеграмм. В одной из телеграмм 10 студентов Петербургского университета желали духовной школе не дожить до ее 150-летия. Тем не менее была прочитана и эта телеграмма, правда с соответствующим комментарием в стиле баснописца И. Крылова – о свинье, подрывающей корни кормильца-дуба[72]. Далее перед собравшимися выступили епархиальный поэт священник Михаил Толстохнов, наизусть прочитавший написанную для этого случая «Песнь привета родной семинарии»; хор воспитанников, исполнивший гимн просвещению на музыку Брянского и государственный гимн Российской империи «Боже, царя храни». 20 февраля торжества в семинарии закончились общим обедом и сердечной беседой учащихся, преподавателей и делегатов епархиального съезда, сопровождавшейся благодарственными речами и практическими советами в учебной жизни[73].

После окончания учебы лучшие выпускники семинарии продолжали учебу в духовных академиях, а остальные либо определялись на службу (для казеннокоштных выпускников это было обязательным в течение установленного промежутка времени) в синодальные и светские учреждения, либо продолжали обучение в университетах. Наиболее распространенным вариантом была карьера учителя, работа в органах местного самоуправления, получение юридического образования[74].

После начала Первой мировой войны эвакуация семинарии не проводилась, но семинарские здания (кроме домовой церкви) перешли 2-му сводному госпиталю (объединившему 3 военных госпиталя: № 387, 388, 389)[75]. В 1915 г. предпринял попытку освободить от «госпитальной повинности» родную духовную школу ее влиятельный выпускник – директор канцелярии обер-прокурора Святейшего Синода тайный советник В. И. Яцкевич, инициировавший рассмотрение этого вопроса Святейшим Синодом, указом которого в сентябре 1914 г. в здание семинарии временно переводилось Витебское мужское духовное училище[76]. Для 265 семинаристов (81 человек в 1 классе), находившихся в Витебске, учебный год начался 1 октября, 2–11 октября занятия проходили в помещении параллельных классов семинарского здания; начиная с 12 октября занятия проходили вечером в Александровской гимназии, общежитие для казенных учащихся было устроено в доме председателя приходского попечительства Ильинской церкви М. М. Мочало по улице Набережная, 42. Там разместились все семинарские службы, кроме канцелярии, находившейся на Рождественской улице в доме Бржозовского[77]. Часть учащихся в 1914–1915 учебном году продолжили обучение в Ярославской, Пензенской, Астраханской, Симбирской, Владимирской, Донской и Тульской духовных семинариях. К началу ноября 1915 г., когда почти все семинаристы вернулись в Витебск, здание семинарии все занимало военные ведомство, и занятия в 2 смены возобновились в арендованном доме М. М. Мочало на Набережной улице, где было обустроено ученическое общежитие на 30 человек. Из-за вынужденной приостановки в 1914 г. учебного процесса, на первых трех курсах вводились параллельные классы[78].

Осенью 1917 г. при 5 и 6 классах семинарии открылись двухгодичные курсы для подготовки кандидатов в священство на переселенческие приходы в Сибирь. Без экзаменов на них принимались диаконы, псаломщики, учителя. Все остальные желающие должны были выдержать экзамен на звание учителя народного училища. Предполагалось принять в 5 класс до 10 человек[79].

В 1917–1918 гг. ректор семинарии протоиерей Сергий Артоболевский, преподаватели Н. Н. Богородский и Н. К. Махаев принимали активное участие в устроении органов управления епархией, организации приходской жизни, издании епархиального печатного органа[80]. В марте 1917–1919 гг. в составе коллегии Витебского губернского отдела народного образования работал выпускник Витебской семинарии 1907 г. Игнатий Васильевич Вожик[81].

23 января 1918 г. Совет народных комиссаров РСФСР принял «Декрет об отделении церкви от государства и школы от церкви», которым не допускалось «преподавание религиозных вероучений во всех государственных и общественных, а также частных учебных заведениях, где преподаются общеобразовательные предметы»[82], вследствие чего духовное образование в Полоцко-Витебской епархии, и так уже находящееся в упадке после начала войны 1914 г., когда учебные здания повсеместно передавались госпиталям, лишалось законных оснований для своего существования в сложившейся системе учебных заведений. Поэтому в течение 1918 г. преподавательский состав семинарии предпринимал попытки постепенной адаптации к новым реалиям внешней формы существования духовной школы (реорганизация в советскую трудовую школу), при сохранении прежнего состава учащих и учащихся.

В 1-м полугодии еще сохранялся прежний уклад в семинарской жизни: 25 января 1918 г. в Витебске, в архиерейском доме, состоялось собрание родителей воспитанников Витебской духовной семинарии под председательством ректора семинарии протоиерея Сергия Артоболевского. Обсуждался вопрос о невозможности проведения занятий после рождественских каникул 1918 г. по причине недополучения средств из государственной казны на содержание семинарии с ноября 1917 г. Было принято решение приступить к занятиям с 15 февраля 1918 г., но ввести взнос за обучение для всех учащихся, кроме сирот[83].

2 мая 1918 г. в Витебской духовной семинарии состоялся последний выпуск. Вечером этого дня все выпускники собрались в Витебском кафедральном Николаевском соборе на благодарственный молебен[84], который отслужил ректор протоиерей Сергий Артоболевский[85]. 11 мая 1918 г., в день памяти святых равноапостольных Мефодия и Кирилла, на который приходился храмовый праздник Витебской духовной семинарии – торжественное богослужение состоялось в Успенском соборе Витебска, поскольку здание духовной семинарии было занято польскими легионерами, которые впоследствии разграбили не только семинарию, но даже и домовой храм святых Кирилла и Мефодия при ней[86].

1 июня 1918 г. по ордеру Витебской ГубЧК прошли обыски в редакции журнала «Витебская церковно-общественная жизнь» и у преподавателей семинарии – членов редакционного комитета, недавно избранных на эти должности епархиальным съездом. 15 июня все они были арестованы. Протоиерей Сергий Артоболевский после допроса был освобожден в тот же день, а Н. Богородский и Н. Махаев заключены в тюрьму и освобождены только 6 июля[87].

В июне 1918 г. союз педагогов Полоцкой епархии отправил в Москву делегацию в составе преподавателя семинарии А. А. Красковского, А. А. Новикова, Н. Г. Цитовича, встретившихся с Патриархом Тихоном, представителями Комиссариата народного просвещения и различных духовных учреждений. Выяснилось, что вопрос о передаче духовных учебных заведений в ведение Комиссариата народного просвещения будет рассматриваться только 20 июля (н. ст.) 1918 г. и до решения вопроса в центре он не может решаться на местах. Сохранялась возможность работы духовных образовательных учреждений в статусе частных школ[88].

29 июня 1918 г. Витебский губернский совет депутатов принял решение о передаче имущества церковных школ и училищ городскому отделу образования[89]. До 2 июля 1918 г. Полоцкий епархиальный училищный совет (Витебск) должен был выполнить требование местного отдела народного образования о передаче всех церковно-приходских школ в ведение государства. В июле 1918 г. состоялось объединение деятельности Витебской духовной семинарии и Успенского собора, которое предполагалось еще в 1914 г.[90]

5 июля 1918 г. Витебский губернский отдел народного образования вызвал на совместное совещание педагогический состав витебских семинарии, мужского и женского духовных училищ для совместного обсуждения вопроса о дальнейшем существовании этих учебных заведений[91]. В августе 1918 г. решением отдела по народному просвещению в Витебске были признаны негодными для педагогической службы ректор семинарии протоиерей Сергий Артоболевский и преподаватель Н. Махаев как антисоветские деятели, находящиеся под судом и следствием[92].

На 2 сентября 1918 г. намечалось празднование 25-летия со дня открытия Витебского церковного древлехранилища, которым заведовал преподаватель семинарии Н. Н. Богородский[93], хотя официальным юбилейным днем следовало считать 27 октября 1920 г. Витебское церковно-археологическое общество в тот момент не определилось в выборе даты празднования[94]. Предполагалось использовать древлехранилище для научных и просветительских целей, разместив его экспонаты в галерее вокруг алтаря Успенского собора в Витебске[95].

7 сентября 1918 г. постановлением исполкома советов Витебской губернии ранее уволенный преподаватель семинарии Н. Махаев был принят на работу делопроизводителем школьно-санитарного подотдела отдела народного здоровья губисполкома. Вечером того же дня, узнав о назначенном местным советом депутатов на 9 сентября расстреле протопресвитера Георгия Шавельского, в тот момент проживавшего на хуторе Шеметово под Витебском, принял участие в подготовке его бегства за пределы РСФСР. 30 сентября 1918 г. Н. Махаев был уволен от службы «как не стоящий на платформе советской власти»[96].

7 октября 1918 г. решением Витебского губернского отдела народного образования Витебская духовная семинария была преобразована в советскую трудовую школу 2-й ступени[97] и переведена в здание Витебского мужского духовного училища, которое осталось там же в виде школы 1-й ступени. Впоследствии номера и адреса школ в Витебске неоднократно изменялись. В этом вихре перемен была утрачена возможность вернуть после госпитального постоя мужскому духовному училищу его здание на Суворовской улице – более новое, лучше оборудованное и значительно отличавшееся в лучшую сторону от семинарского здания на Успенской горке.

С октября 1918 г. на протяжении трех десятилетий в комплексе зданий Витебской духовной семинарии размещались образовательные и культурные учреждения: механико-энергетический техникум; 1-я и 2-я промышленно-экономические школы; вечерние политехнические и сельскохозяйственные курсы; лесотаксаторские и землемерные курсы[98]; 29-я советская трудовая школа 1-й ступени[99] (преемница бывшего Витебского мужского духовного училища) и многие другие.

10 октября 1918 г. отдел народного образования при Витебском совете рабочих, солдатских и крестьянских депутатов потребовал удалить из учебных классов школ иконы и другие предметы религиозного культа[100]. Несмотря на это при деятельном участии архиепископа Иннокентия (Ястребова) в витебских школах продолжалось преподавание религиозных предметов. В 1919 г. при Николаевском кафедральном соборе Витебска под руководством священника Николая Околовича начала действовать пастырская школа. Читались лекции по Закону Божию в советских трудовых школах 2-й ступени и для взрослых. Лекторами были священник Николай Околович и бывший ректор Витебской духовной семинарии протоиерей Сергий Артоболевский[101].

Учащиеся бывшей духовной семинарии продолжили обучение в 4-й Витебской единой трудовой школе 1-й и 2-й ступеней, образованной в 1918 г. на базе Витебского реального училища, покинувшего свой первоначальный адрес по улице Гоголевской, дом 27[102]. Поскольку повсеместно вводилось совместное обучение, к декабрю 1918 г. коллектив учеников-юношей из семинарии объединили с более подходящим им по возрасту коллективом учениц-девушек из епархиального училища[103]. В 1919 г. 4-я советская трудовая школа 1-й и 2-й ступеней размещалась в бывшем здании Алексеевской гимназии, а в составе педагогов присутствовали семинарские преподаватели: А. А. Красковский был председателем президиума школьного совета, В. К. Каширенинов – секретарем[104]. В этом же здании помещалась и 5-я школа 1-й и 2-й ступеней[105]. В 1920 г. 4-я школа находилась в уже знакомом бывшим семинаристам доме М. М. Мочало. Но вскоре 4-я и 5-я витебские школы 2-й ступени переместились на Рождественскую улицу: 5-я школа – на домашний адрес ее директора А. А. Новикова[106] в дом №12, а 4-я школа – в соседний дом №13, где также проживал ее директор Ф. В. Ланге[107].

На какое-то время преемницей духовной семинарии стала витебская 11-я школа 2-й ступени (Пушкинская улица, дом 3, здание бывшей Александровской гимназии), руководил которой в 1923 г. кандидат богословия К. И. Тихомиров, а преподавали в ней бывший помощник смотрителя мужского духовного училища Т. И. Жудро, преподаватель семинарии Н. Н. Богородский, Н. А. Крачковский[108] и преподаватель гимназии И. Р. Неруша С. Н. Успенский[109].

К 1925 г., после очередной реформы системы школьного обучения, витебская 4-я школа-семилетка вернула себе право преемственности учебной деятельности после духовной семинарии, включив в себя 11-ю школу 2-й ступени, 38-ю и 39-ю школы 1-й ступени. Разместилась она вновь в бывшем здании Алексеевской гимназии, ее педагогический состав был сформирован из бывших преподавателей духовных учебных заведений[110]: из семинарии – Н. В. Полозова, А. А. Лебедева, из женского духовного училища – А. А. Новикова, церковного старосты и опытного педагога Н. А. Крачковского[111]. К 1935 г. 4-я витебская образцовая школа находилась на улице Кирова (бывшая Вокзальная), дом 6[112].

В предвоенные десятилетия научно-педагогический потенциал витебских духовных школ был востребован. Так, в 1929 г. в Витебском государственном культурно-историческом музее из 4 штатных работников трое имели отношение к дореволюционному духовному образованию: Н. Н. Богородский[113] ранее преподавал в Витебской семинарии, И. И. Щеглов[114] – в Витебском мужском духовном училище, В. В. Добровольский был сыном преподавателя Витебской духовной семинарии. Н. Богородский, с 1908 г. заведовавший церковным древлехранилищем, в 1928–1931 гг. работал заместителем директора, в 1931–1936 гг. – заведующим отделом древней истории Витебского исторического музея. Кроме этого, Н. Н. Богородский длительное время преподавал в школе 2-й ступени на станции Витебск Риго-Орловской железной дороги, Белорусском педагогическом техникуме (Витебск) и Витебской совпартшколе[115].

Даже в годы Великой Отечественной войны верующие Витебска считали необходимым помнить о духовном образовании: с 12 июля 1942 г. в церквах Витебска проводились занятия с детьми по изучению Закона Божия. 12 июля 1943 г. состоялось открытие пастырских курсов Витебского окружного благочиннического управления и с 13 июля начались учебные занятия[116] в помещении Церковного управления на Сенной площади Витебска, где жил заведующий отделом культуры Витебской городской управы Д. Т. Денисевский[117]. Курс обучения был рассчитан на 3 месяца. Слушатели набирались из лиц зрелого возраста, преимущественно духовного происхождения или ранее связанных с церковью. Их количество не превышало 20 человек. Заведовал пастырскими курсами и преподавал на них П. В. Пороменский[118]. Кроме него преподавателями были В. Н. Еленевский[119], игумен Модест (Павлов), священник Борис Чикильдин, священник Дмитрий Григорьев, регент хора Покровской церкви А. А. Александров, псаломщик Г. И. Никифоровский[120].

Осенью–зимой 1943 г. пастырские курсы переместились в Полоцк. Их работу финансировала сама Церковь за счет дохода от реализации церковных свечей. С января 1944 г. предполагалось возобновление работы Полоцких пастырских курсов, очередной выпуск планировался к Пасхе 1944 г.[121] Впоследствии многие выпускники пастырских курсов после окончания Великой Отечественной войны служили на приходах Минско-Белорусской епархии[122].

Только через 5 десятилетий, 18 ноября 1996 г., решением Священного Синода Белорусской Православной Церкви при Витебском епархиальном управлении открылись курсы для подготовки псаломщиков, преобразованные позже в духовное училище. 30 мая 2011 г. определением Священного Синода Русской Православной Церкви Витебская духовная семинария была возрождена на базе Витебского духовного училища[123].

Из числа выпускников Витебской семинарии четверо получили епископский сан – Василий (Лужинский), Антоний (Зубко), Филарет (Малишевский)[124], Павел (Гальковский)[125]. Ректор семинарии в 1879–1882 гг. – магистр богословия и бывший законоучитель Полоцкой военной гимназии вдовый протоиерей Алексей Добрадин[126] в 1882 г. принял монашеский постриг с именем Анастасий, был возведен в сан архимандрита, а затем рукоположен в сан епископа и назначен на Выборгскую кафедру. В 1901 г. бывший ректор семинарии архимандрит Константин (Булычев)[127] был рукоположен в епископа Гдовского, викария Санкт-Петербургской епархии. Преподаватель основного, нравственного и догматического богословия в 1917–1918 гг. протоиерей Владимир Шевалеевский в 1928 г. был рукоположен в сан епископа, получив в монашестве имя Серапион[128]. Ректор семинарии профессор Ксенофонт Говорский был в числе основоположников исследования истории Полоцкого края[129]. Выпускник семинарии 1888 г. Д. И. Довгялло[130] стал известным историком-архивистом, членом Витебской ученой архивной комиссии, ученым секретарем археографической комиссии, научным сотрудником института истории АН БССР. Автором серии научных исследований по истории родного края стал выпускник 1895 г. военный врач и эпидемиолог, доктор медицины П. М. Красавицкий. В. И. Яцкевич, окончивший семинарию в 1882 г., в 1910 г. был назначен директором канцелярии обер-прокурора Святейшего Синода, организовывал перенесение мощей прп. Евфросинии Полоцкой из Киева в Полоцк, обеспечивал подготовку проведения Поместного собора Российской Православной Церкви 1917–1918 гг., став его членом. Выпускники 1899 г. священник Александр Стальмашевский и В. В. Богданович также были избраны членами Поместного собора. Преподаватель Витебской семинарии в 1903–1907 гг. В. В. Богданович в 1919 г. занял должность ректора Виленской духовной семинарии, в 1922–1939 гг. он состоял православным членом Сената Речи Посполитой. Протопресвитером военного и морского духовенства стал выпускник 1891 г. Георгий Шавельский, в 1915–1917 г. состоявший членом Святейшего Синода, а в 1917–1918 гг. – товарищем председателя Поместного собора и членом Высшего церковного совета Российской Православной Церкви[131].

Четыре воспитанника Витебской Духовной семинарии были прославлены в лике святых: в 2003 г. протоиерей Михаил Околович, выпускник 1910 г.; в 2005 г. протоиерей Василий Малахов, выпускник 1894 г.[132] В лике святых Белорусской Православной Церкви в 2007 г. был прославлен протоиерей Николай Околович, выпускник 1883 г. и в чине исповедника веры Владимир Еленевский, выпускник 1896 г.[133]

© Горидовец В., свящ., 2016

Автор выражает благодарность сотрудникам Государственного архива Витебской области за помощь, оказанную при написании статьи.

[1] Богородский Н. Н. Историческая записка о состоянии Витебской духовной семинарии за минувшее столетие ее существования (февраль 1807 – февраль 1907). Витебск, 1907. С. 214.

[2] Там же. С. 215.

[3] Там же.

[4] Там же. С. 221.

[5] Довгялло Д. И. Витебская духовная семинария (1806–1906 гг.). Заметки и воспоминания. Витебск, 1907. С. 4–5.

[6] Там же. С. 5.

[7] Богородский Н. Н. Указ. соч. С. 214.

[8] Там же. С. 217.

[9] Там же. С. 217–218.

[10] Там же. С. 218.

[11] Довгялло Д. И. Указ. соч. С. 14.

[12] Там же.

[13] Там же. С. 1.

[14] Там же. С. 3.

[15] Там же. С. 8.

[16] Богородский Н. Н. Указ. соч. С. 222.

[17] Там же. С. 223.

[18] Горидовец В. В. Судьбы православного и униатского духовенства Витебской губернии в контексте событий 1812 года (Электронный ресурс: http://witebsk.orthodoxy.ru/i2/publ/002.html; дата обращения: 1 февраля 2016 г.).

[19] Довгялло Д. И. Указ. соч. С. 11.

[20] Католическая обедня, месса.

[21] Шавельский Г. Из былого almamatris. Витебск, 1906. С. 11.

[22] Довгялло Д. И. Указ. соч. С. 39–41.

[23] Богородский Н. Н. Указ. соч. С. 219.

[24] Там же. С. 247.

[25] Там же. С. 219–220.

[26] Довгялло Д. И. Указ. соч. С. 41.

[27] Богородский Н. Н. Указ. соч. С. 219–220.

[28] Там же. С. 224.

[29] Там же. С. 223.

[30] Там же. С. 224–225.

[31] Там же. С. 245–246.

[32] Там же. С. 253.

[33]Довгялло Д. И. Указ. соч. С. 10.

[34] Шавельский Г. Указ. соч. С. 12.

[35] В начале ХХ в. епископ Альбетранди упоминался в качестве первого председателя Варшавского общества любителей наук (1800–1832 гг.), активного пропагандиста польской национальной идеи и автора стихотворных произведений в жанре политической сатиры, высмеивающих действия Российской империи на европейской политической арене (Русский архив. 1909. № 5).

[36] Вульгата – латинский перевод Библии (382–405 гг.), осуществленный блж. Иеронимом Стридонским и авторитетный для Римско-католической Церкви.

[37] Шавельский Г. Указ. соч. С. 12.

[38] Богородский Н. Н. Указ. соч. С. 248.

[39] Полоцкие епархиальные ведомости. 1908. № 4. С. 83.

[40] Богородский Н. Н. Указ. соч. С. 248.

[41] Там же. С. 249.

[42] Там же. С. 246.

[43] Полоцкие епархиальные ведомости. 1907. № 6. С. 258.

[44] Богородский Н. Н. Указ. соч. С. 249.

[45] Там же. С. 247–248.

[46] Там же. С. 249–250.

[47] Там же. С. 250.

[48] Там же. С. 250–251.

[49] Полоцкие епархиальные ведомости. 1908. № 4. С. 85.

[50] Там же. 1908. № 2. С. 32.

[51] Богородский Н. Н. Указ. соч. С. 251.

[52] Полоцкие епархиальные ведомости. 1908. № 3. С. 57.

[53] Довгялло Д. И. Указ. соч. С. 57.

[54] Платон (Левшин; 1737–1812 гг.), 10 октября 1770 г. хиротонисан во епископа Тверского и Кашинского с возведением в сан архиепископа, с 21 января 1775 г. архиепископ Московский, с 15 ноября 1775 г. директор Славяно-греко-латинской академии. 29 июня 1787 г. возведен в сан митрополита Московского и Коломенского. С 13 июня 1811 г. на покое. Знаменитый церковный деятель, проповедник, педагог, писатель.

[55] Филарет (Дроздов; 1783–1867 гг.) свт., 5 августа 1817 г. хиротонисан во епископа Ревельского, 15 марта 1819 г. возведен в сан архиепископа с переводом в Тверскую епархию, назначен членом Святейшего Синода. С 26 сентября 1820 г. архиепископ Ярославский и Ростовский; с 3 июля 1821 г. архиепископ Московский, священноархимандрит Свято-Троицкой Сергиевой лавры и присутствующий в Московской Синодальной конторе. 22 августа 1826 г. возведен в сан митрополита.

[56] Иннокентий (Вениаминов; 1797–1879 гг.), 15 декабря 1840 г. хиротонисан во епископа Камчатского, Курильского и Алеутского, с 21 апреля 1850 г. архиепископ. С 5 января 1868 г. митрополит Московский и Коломенский.

[57] Довгялло Д. И. Указ. соч. С. 59.

[58] Богородский Н. Н. Указ. соч. С. 251–252.

[59] Довгялло Д. И. Указ. соч. С. 42–43, 46, 51–52.

[60] Там же. С. 53–54.

[61] Там же. С. 60.

[62] Полоцкие епархиальные ведомости. 1908. № 3. С. 60.

[63] Довгялло Д. И. Указ. соч. С. 64.

[64] Там же. С. 74.

[65] Богородский Н. Н. Указ. соч. С. 252.

[66] Полоцкие епархиальные ведомости. 1907. № 1. С. 36.

[67] Там же. С. 40.

[68] Там же. С. 41.

[69] Там же. С. 42–44.

[70] Там же. 1907. № 6. С. 226–227.

[71] «Собраться! В торжественный час юбилея // Свою alma mater почтим // И, нежное чувство лелея, // Мы песнь эту ей посвятим. // Да здравствует школа свободной // От всяких препятствий и бед // Под стягом ума благородным // Храня свой исконный обет. // Смотрите: из пыли архивной // Пред нами он вдруг возсиял // Красою великой и дивной, // Какою он раньше пленял. // Будь поле ученья широко, // Как царство ума широко //И, пашню взрезая глубоко, // Плуг света пойдет далеко. // Наука своими корнями // Мы верим, всех нас укрепит // Своими живыми водами // Нас жаждущих всех напоит. // Да здравствует эта наука! // Пусть свет она вечно свой льет; // Не страшны ей злоба и мука: // Она к идеалу зовет. // Но вспомним теперь и о Крае, // В котором мы все возросли, // И Белую Русь вспоминая, // Поклонимся ей до земли» (Там же. С. 230).

[72] Там же. 1907. № 7. С. 255.

[73] Там же. С. 257.

[74] Богородский Н. Н. Указ. соч. С. 252.

[75] Полоцкие епархиальные ведомости. 1917. № 44. С. 839.

[76] Там же. 1917. № 38. С. 420.

[77] Там же. 1917. № 44. С. 840.

[78] Там же. 1915. № 52. С. 895.

[79] Там же. 1917. № 17–18. С. 476.

[80] Горидовец В., свящ. Хроника событий жизни Полоцко-Витебской епархии в 1917–1918 гг. // Вестник церковной истории. 2016. № 1/2(41/42). С. 300, 305, 309, 311, 312, 320.

[81] Статистические сведения о духовенстве и приходах Полоцко-Витебской епархии // Горидовец В. В. Судьбы православного духовенства и мирян Витебщины (1917 – 1990). По страницам архивных документов (Электронный ресурс: http://witebsk.orthodoxy.ru/i2/mir/i/spravochnik_2012.zip; дата обращения: 1 февраля 2016 г.).

[82] Горидовец В. В.Хроники Витебского мужского духовного училища. (Электронный ресурс: http://witebsk.orthodoxy.ru/i2/vmdu/i/vmdu.zip; дата обращения: 23 января 2016 г.).

[83] Церковно-общественное слово (орган духовенства и мирян Полоцкой епархии). 1918. № 3. С. 15.

[84] Там же. С. 16.

[85] В 1919 г. преподавал катехизис и богословие в витебских советских трудовых школах 2-й ступени, скончался 1920 г. Выпускник Московской духовной академии, родной брат сщмч. Иоанна Артоболевского.

[86] Церковно-общественное слово. 1918. № 3. С. 16.

[87] Горидовец В., свящ. Хроника событий жизни Полоцко-Витебской епархии… С. 320–321.

[88] Там же. С. 323.

[89] Государственный архив Витебской области (далее – ГА ВО), ф. 1737, оп. 1, д. 2.

[90] Горидовец В., свящ. Хроника событий жизни Полоцко-Витебской епархии… С. 323.

[91] ГА ВО, ф. 1737, оп. 1, д. 2.

[92] Горидовец В., свящ. Хроника событий жизни Полоцко-Витебской епархии… С. 327–328.

[93] Горидовец В. В. Витебский мартиролог. Витебск, 2008. С. 57.

[94] Горидовец В., свящ. Хроника событий жизни Полоцко-Витебской епархии… С. 319.

[95] Витебское церковно-общественное слово. 1918. № 10/11. С. 9.

[96] ГА ВО, ф. 56, оп. 1, д. 1.

[97] ГА ВО, ф. 246, оп. 5, д. 1.

[98] Советский справочник Витебской губернии. Витебск, 1921.

[99] ГА ВО, ф. 246, оп. 3, д. 4.

[100] Горидовец В. В. Хроники Витебского мужского духовного училища. (Электронный ресурс: http://witebsk.orthodoxy.ru/i2/vmdu/i/vmdu.zip; дата обращения: 23 января 2016 г.).

[101] Житие святого священномученика Николая, пресвитера Витебского / Сост. иерей В. Горидовец. Витебск, 2007. С. 7.

[102] ГА ВО, ф. 1737, оп. 1, д. 6.

[103] Там же, д. 2.

[104] Там же, ф. 246, оп. 2, д. 155.

[105] Там же, ф. 1737, оп. 1, д. 12.

[106] Алексей Андреевич Новиков, в 1917 г. занимал должность инспектора классов Полоцкого женского епархиального училища в Витебске, в 1918 г. член Витебского епархиального управления.

[107] Филипп Васильевич Ланге (ок. 1883 г.р.), воспитанник Витебских мужского духовного училища и духовной семинарии, кандидат богословия, выпускник Московской духовной академии 1908 г., бывший делопроизводитель епархиального училищного совета и преподаватель семинарии, родной брат военного священника Евсевия Ланге, вместе с которым в 1923 г. вошел в состав Витебского епархиального совета.

[108] Горидовец В. В. Витебский мартиролог. С. 61.

[109] ГА ВО, ф. 1737, оп. 1, д. 39.

[110] Там же. д. 59.

[111] Николай Антонович Крачковский (7 декабря 1869 г. – апрель 1942 г.), в 1919–1922 гг. староста Витебского Николаевского собора, в 1926–1929 гг. кандидат для рукоположения в сан епископа для патриарших приходов Полоцкой епархии, в 1930-х гг. преподавал в Ленинграде.

[112] Кароткая адрасна-даведачная кнiга г. Вiцебска. Мiнск, 1935.

[113] Николай Николаевич Богородский (2 июня 1877 г.– 3 января 1938 г.), с 1904 г. преподаватель латинского языка в Витебской духовной семинарии, с 1908 г. заведующий церковно-археологическим древлехранилищем Полоцко-Витебской епархии, организатор кружка церковных древностей (1910 г.) при Витебской духовной семинарии, член комиссии по охране памятников истории и искусства (1919–1924 гг.), член-корреспондент Института белорусской культуры (1927 г.), научный сотрудник Северо-Белорусского отделения Белорусского центрального архивного управления (1932 г.).

[114] Иван Иванович Щеглов (3 июня 1878 г. – после 1942 г.), с 1903 г. преподавал в Витебском мужском духовном училище, доцент Витебского государственного ветеринарного института (1926 г.), в 1942 г. научный сотрудник Витебского краеведческого музея.

[115] Статистические сведения о духовенстве и приходах…

[116] Горидовец В., свящ. Церковная жизнь на территории Полоцко-Витебской епархии в период немецкой оккупации в 1941–1944 годах // Вестник церковной истории. 2008. № 2(10). С. 281–282.

[117] Статистические сведения о духовенстве и приходах…

[118] Горидовец В. В. Витебский мартиролог. С. 63.

[119] Житие святого исповедника Христова Владимира. С. 9.

[120] Горидовец В., свящ. Церковная жизнь на территории Полоцко-Витебской епархии… С. 282.

[121] Там же.

[122] Статистические сведения о духовенстве и приходах…

[123] Журналы заседания Священного Синода от 30 мая 2011 года (Электронный ресурс: http://www.sedmitza.ru/ news/2213723.html; дата обращения: 4 сентября 2011 г.).

[124] Богородский Н. Н. Указ. соч. С. 252.

[125] Статистические сведения о духовенстве и приходах…

[126] Довгялло Д. И. Указ. соч. С. 69.

[127] Там же. С. 79.

[128] Статистические сведения о духовенстве и приходах…

[129] Богородский Н. Н. Указ. соч. С. 253.

[130] Горидовец В. В. Витебский мартиролог. С. 59.

[131] Статистические сведения о духовенстве и приходах…

[132] Там же.

[133] Житие святого священномученика Николая, пресвитера Витебского. С. 3.

Источник: сайт Седмица.ru