Иеромонах Серапион Симонопетрский: "Епитимья – это любовь, это не наказание"

В конце июля 2016 года Беларусь посетил иеромонах Серапион Симонопетрский (Святая Гора Афон) и монахини обители Благовещения Пресвятой Богородицы в Ормилии. В программу гостей входило посещение белорусских монастырей и храмов. Ниже приводим фрагмент общения иеромонаха Серапиона с сестрами одного из монастырей Белорусской Православной Церкви. 

– Что такое смирение в контексте монастырской жизни? 

 – Отец Эмилиан говорил, что тот человек, который всегда предпочитает волю своего ближнего, тот действительно мертв для себя и идет по пути смирения. Мы иногда думаем, что, приходя в монастырь, через некоторое время мы станем такими, как преподобный Серафим Саровский. Но Господь от нас не требует этого. Он ждет от нас чего-то более простого в нашей повседневной жизни, например, в нашем послушании. Приведем пример: на кухне готовят еду две сестры, и если между ними появилось какое-то несогласие, то чье мнение будет предпочтительным? У нас, например, такой порядок, чтобы всегда предпочитать мнение того, кто старший на послушании. То есть мы вдвоем работаем на кухне, и я отказываюсь от своего мнения и своей воли и делаю то, что мне говорит старший по послушанию, хотя то, что я говорю, может быть более правильным. Но я делаю то, что говорит старший по послушанию. Когда я это делаю, когда я отсекаю свою волю, в тот момент я чувствую, что я как будто умираю, мне кажется, что то, что говорит старший, это все какие-то глупости. Все во мне восстает, я не хочу это принять. И посредством таких ситуаций мы умерщвляем себя, свои страсти. Оказываясь в подобной ситуации, мы должны постараться понять, что хочет наш ближний и принять его точку зрения. Вся наша жизнь состоит из таких вещей. Тот, кто свою волю предпочитает воле ближнего, идет по пути смирения. Такому человеку Господь дает большое благословение и благодать. В монастыре Симонопетра у нас был один старчик – его звали отец Симон – который считал, что, когда два человека не могут найти между собой согласия, тому монаху, который первый уступит и скажет «благословите», Ангел, стоящий рядом, надевает венец, то есть вознаграждает того монаха, который отсекает свою волю. И он сам всегда так делал. Это был очень смиренный человек, и его кончина была преподобнической. 

– Как научиться самопожертвованию и любви к ближнему? 

– То, что мы должны делать и что значит духовная жизнь, мы, как правило, все знаем. Что-то мы слышали, что-то мы читали в духовных книгах. Мы знаем, что мы должны иметь любовь к Богу, любовь к ближнему, послушание, покаяние и т.д. Но как это все происходит? Кто-то может сказать: «Я хочу покаяться, я хочу любить Бога, хочу возлюбить своего ближнего». Но на деле он этого не исполняет. Восстает его эгоизм. Отец Эмилиан говорит: «Прекрати заниматься собой». То есть прекрати постоянно думать: что со мной происходит, я хочу есть, хочу пить, меня не любят, обо мне не думают, забывают, не дают мне хорошего послушания – это все наше «эго». Первое – прекратить этим заниматься. И второе: не смотри за тем, что делают другие: разговаривают со мной, любят меня или не любят, меня ненавидят, на меня клевещут, хороший я или плохой… То, что я говорю – это наша жизнь. Каждый день эти вещи нас очень волнуют: что нам сказали, что нам не сказали.

Если кто-то избавится от этих двух вещей, чем он будет занят? Он будет занят Богом. Именно за этим люди приходят в монастырь. Что значит «человек занят Богом»? Приведем пример. Я имею желание изучить иностранный язык. С чего я начну его учить? Вначале я выучу буквы, потом буду складывать слоги, потом – маленькие слова, потом – небольшие предложения, потом изучу грамматику, синтаксис, глаголы, чтобы я потом мог читать книги. Я не могу начать читать, например, Достоевского, если я выучил только пять слов, т.е. чтобы выучить язык, я следую такому методу.

Что происходит в духовной жизни? Случается так, что мы не имеем метода духовной жизни. Как говорят отцы, и как говорит отец Эмилиан в своих книгах, этот метод называется «трезвением», т.е. трезвенной жизнью. Посредством этого метода я приближаюсь к Богу. Я не вижу, не смотрю и не слышу, что делается вокруг меня. Распорядок дня нашего монастыря включает в себя определенное количество часов, которое уходит на молитву, это 5–6 часов. Необходимо, чтобы у монаха оставалось время на келейное правило, которое совершается ночью. У нас у каждого свое индивидуальное правило, которое назначает духовный отец. В этом очень важен индивидуальный подход. Кому-то больше нравится всю ночь читать псалтирь, кому-то – класть много поклонов, кто-то может много молиться по четкам, кто-то – читать акафисты. Это правило является способом, который готовит душу к истинной молитве. Это не значит, что когда мы начинаем молиться, мы обязательно в каждой молитве будем чувствовать умиление и близость Бога. Мы не можем сказать Богу: «Приди, поговори с нами, потому что мы Тебя ищем, молимся Тебе». Господь придет нас утешить, поговорить с нашей душой тогда, когда Он посчитает это нужным. И тогда, когда мы будем свободны от эгоизма. Тогда мы будем иметь плоды в нашей духовной жизни. Смирение значит любовь, вера в Бога. И когда будем смиренны, мы будем читать Евангелие, и будем чувствовать, что это что-то очень нам знакомое и близкое.

 

– Как отличить усталость от искушения?

 

– В одной из последних книг с наставлениями нашего Геронды отца Эмилиана, которая недавно вышла, он говорит о том, что усталость и болезнь происходят от нашего духовного состояния. Иными словами, если кто-то болен, но старается жить духовно, он легче переносит свою болезнь, чем тот, который не имеет духовной жизни. Т.е. если человек имеет истинную веру в Бога, он легче несет свой крест и какие-то искушения. Больше всего утомляется наша душа, и меньше утомляется наше тело. Если наша душа не утомляется, то не утомляется и наше тело, а если душа наша утомляется, то это передается и телу. В книге отца Эмилиана «Толкование святого Максима Исповедника» написано, что ты не можешь чисто молиться, если имеешь какие-то желания, какие-то печали, какой-то гнев или злопамятство. Что значит все это? Если я люблю что-то, что не от Бога (это может быть все, что угодно и даже не греховное), то, к чему мое сердце привязывается…

Например, мне очень нравится петь на клиросе. Разве это грех? Нет. Но если моя душа чрезмерно привязана к этому, и меня не ставят петь, я буду расстраиваться и не смогу молиться. И тогда я заболеваю. У меня начинают болеть руки, ноги, все, что угодно. Однако если я свободен от этой привязанности и это делаю только потому, что меня так благословили, то это совсем другое дело. Например, Господь мне дал хороший голос, но завтра Он может у меня его забрать, сегодня я могу петь, а завтра могу заболеть. Все эти дары не мои. Или я, например, очень сокрушаюсь о том, что меня не поставили на то послушание, где бы я хотел трудиться, и если мое сердце болит от этого, сжимается и как бы отдаляется от сестричества, от игумении, тогда я начинаю болеть и имею множество проблем.

Обычно, как говорит наш Геронда, сатана нападает на подвижников, т.е. на тех людей, которые имеют духовные плоды. Как у нас говорят, дети бросают камни в те деревья, на которых висят плоды, чтобы сбить плод, а если на дереве только листья, кому оно интересно? Так же и диавол. Если видит, что у нас нет духовных плодов, мы ему неинтересны. А тот, кто имеет духовные плоды и добродетели, имеет и рассуждение: он понимает, когда искушение приходит от диавола, а когда происходит от его воли. Бывают такие случаи, когда искушение может быть очень тяжелым, и бывает трудно понять, откуда оно происходит. Например, мне нравится петь, и диавол мне не говорит: «Пой». Он подталкивает меня к тому, чтобы я пел. Потому что посредством этого и выражается мой эгоизм. И потом внутри меня может возникнуть такой помысел, что, благодаря моему участию в пении, так прекрасно совершается служба. Постепенно человек начинает верить, что он единственный такой талантливый. И если вдруг что-то случается и его освобождают от клиросного послушания, у него начинается брань вообще против монастыря. Он не думает о том, что за этим стоит искушение. Если же он человек смиренный, он это поймет, может, спустя какое-то время, или сразу. Но если у него нет смирения, тогда ему будут говорить все, но разве он это поймет? Если он это поймет, то это будет значить, что он имеет склонность к смирению, и может быть из этого искушения он научится многим вещам в духовной жизни.

 

– Как полюбить свое послушание?

 

– Мы говорили в начале, что в монастырь мы пришли не ради нашего послушания, не ради того, чтобы нам стать специалистами в этом послушании. Послушание – это какое-то рукоделие, какая-то работа, инструмент, который подталкивает меня к Богу и соединяет меня с братьями и сестрами. Конечно, со стороны монастыря и со стороны игумении должно присутствовать такое рассуждение, чтобы сестре дали то послушание, которое она может выполнять наилучшим образом и которое подходит ее характеру. Например, у сестры спокойный характер, ее очень утомляет множество людей, и ей было бы очень тяжело быть экскурсоводом, но она могла бы быть хорошим иконописцем. Требуется рассуждение, чтобы послушание помогало каждой сестре, способствовало ее духовной жизни.

Однако, самое главное на послушании – это отношения сестер между собой. Это то, о чем мы говорили в начале. Проблемой не является послушание. Проблема в том, как полюбить сестру, которая находится рядом со мной, т.е. предпочесть свою волю воле другой. Приведу вам пример. Представьте, что два человека находятся в одной машине. Один, например, замерзает, а другой плохо переносит жару. И они оба разве не правы? У них разные организмы. Где находится истина? Истина в том, что кто-то должен принять то, что хочет другой. Человек, который мерзнет, должен прислушаться к тому, что хочет человек, который плохо переносит жару. И так во всем. Не существует такого: правильно или неправильно. Как говорит Геронда, правда одна: то, что говорит другой. Если мы это поймем и примем, то тогда мы полюбим все послушания. 

 

– Как при покаянии удержаться от уныния? Где грань между покаянием и унынием?

 

– Прежде всего, хочу сказать, что покаяние не имеет никакого отношения вообще к унынию. Это разные вещи. То есть если мы подразумеваем под покаянием внешний покаянный вид, опущенную голову, то мы ошибаемся. Это не является покаянием. Покаяние есть там, где есть радость. Если нет радости, то и нет покаяния. Это может быть все, что угодно, но это не покаяние. Покаяние и радость – это одно целое. Когда мы расстраиваемся о наших согрешениях, это не значит, что мы покаялись. Может, мы поняли, что то, что мы делаем, это – грех. Одно – понять, а другое – покаяться. Покаяться – это изменить свою точку зрения, изменить свой образ мыслей. Иуда понял, что это плохо, что он предал Христа, и как говорит Евангелие, он признал то, что он сделал плохо, но он не покаялся. Это состояние подтолкнуто его к тому, что он впал в уныние и покончил жизнь самоубийством. Следовательно, покаяние и уныние не имеют никакого отношения друг к другу. То есть когда человек впадает в грех, почему он очень расстраивается? Потому что он верит в то, что он хороший, и когда он согрешает, тогда на него нападает отчаяние. То есть это гордость. Почему мы расстраиваемся, когда нам говорят что-то негативное? Например, я говорю сестре: «Ты не сделала хорошо эту работу». И сестра расстроилась. Почему? Потому что я разрушаю представление, которое она имеет о самой себе. Конечно, я не должен был ей это говорить. Но если бы у нее было смирение, она сказала бы: «Да, отец, ты прав, я – сплошной грех». Как говорили святые, что не делают ничего хорошего, и все их дела – это один сплошной грех. Если выходит что-то хорошее, то это дар Божий. Поэтому святые и имели ощущение, что они ниже всех, ниже всех животных. Это было их внутренне ощущение. Не существует святых, которые не говорили бы эти слова, что они хуже всех. Так говорил старец Паисий и отец Ефрем и все остальные.

 

– Как пережить момент духовного равнодушия и как из него выйти?

 

– Здесь важно понять причину, по которой человек впал в это духовное равнодушие. Бывают такие случаи, что я виноват в том, что на меня это напало. Например, меня ранило то, что мне сказал кто-то что-то не так, я расстроился потому, что не получилось так, как я хотел. Хотел я это послушание, но мне его не дали, просил у игумении благословения на что-то, она мне его не дала и т.д. И таким образом я впадаю в состояние равнодушия, уныния. То есть я должен понять причину. Если я расстроился потому, что не получилось по моей воле, я тогда должен это исправить. Однако если ничего такого не случилось, и это что-то такое, что не исходит от меня, в этом случае, как говорит Исаак Сирин, бери свою мантию, накрывайся и сиди, пока это состояние не пройдет. Это может быть искушение. Однако в 90 случаев из 100 это равнодушие происходит от нас самих. Случай с мантией – это то, что происходит со святыми, с нами это бывает редко. Если ты работаешь в миру в какой-то организации, и тебе поручают выполнить конкретную работу, а ты будешь просто сидеть и ничего не делать, понятно, что тебе скажут: «Господин, иди, делай что-нибудь другое».

Но в монастырь человек приходит свободно. И когда ты стал монахом, ты дал Богу обещание, то есть, как говорят отцы, ты заключил завет с Богом, договор. Когда мы заключаем договор, приводим свидетелей, идем к адвокату и обещаем, что мы это поле купим и подписываем документ. Если вы помните последование монашеского пострига, там тот, кто постригает, говорит о том, что здесь, куда ты пришла, ты будешь жаждать, претерпевать уничижения, поношения и всяческие трудности, и не говори завтра, что я тебе этого не говорил. И в таинстве пострига спрашивают: «Ты пришел сам или кто-то тебя вынудил к этому?» Если ты это понял, принял, тогда становись монахом. «Если ты это примешь, то Я буду с тобой, – говорит Христос, – рядом с тобой буду спать, ходить, вместе с тобой буду исполнять послушания и дам тебе все блага Царства Небесного». Я своими словами сказал, о чем говорит последование пострига. Если мы это забываем, об этом не забывает Бог, и не забывают ангелы.

 

– Какие мысли и расположения сердца должны быть у монахини в болезни, когда не хватает сил молиться и трудиться, как следует?

 

– Бывают люди, которые унаследовали какие-то тяжелые состояния и болезни, в которых они не виноваты, то есть они имеют свою дорогу, свой путь. Это тяжелый крест. Единственное делание, которое они могут делать, это говорить: «Слава Тебе, Боже, слава Тебе!» И, конечно, относиться уважительно к тому месту, в котором они живут, не предъявлять свои требования к другим. И если они будут жить с таким славословием, в раю Господь поселит их в места блаженства. Потому что действительно они несут очень тяжелый крест. И от них не надо требовать выполнять какое-то правило. Нужно, чтобы они говорили: «Слава Тебе, Боже, слава Тебе!».

Нашу веру и нашу любовь к Богу, настоящая ли она, мы показываем, когда в нашей жизни случаются какие-то непредвиденные и неожиданные события, скорби. Например, ты идешь по дороге, падаешь и ломаешь ногу. И ты находишься в кровати три месяца. Ты не можешь ходить на послушания, меняется твоя жизнь, ты не можешь ходить в церковь и так далее. Как ты себя ведешь? Ты говоришь Богу: «Почему это случилось?» Или же говоришь: «Слава Тебе, Боже, слава тебе». Но когда мы говорим: «Господи, почему так случилось», – мы изгоняем Бога из своей жизни.

 

– Какие отношения должны быть с сестрой, с которой ты живешь в келье? Должны ли они быть ближе, чем с другими сестрами? Как избежать празднословия в келье?

 

– Когда сестры в Ормилии жили по пять человек в келье, они старались вечером не разговаривать между собой, и каждая искала какое-то место для того, чтобы побыть одной и почитать свое правило. Кто-то ходил на какой-то склад, кто-то куда-то в коридор, кто-то в прачечную. У нас в Греции есть такое выражение: «Женщина, которая не хочет месить тесто, целый день просеивает муку». Так же, если ты не хочешь жить духовно, можно найти очень много оправданий. Однако если у тебя есть ревность, ты тогда найдешь способ и возможность для духовной жизни. И, как говорил отец Эмилиан сестрам тогда: сейчас, когда вы живет по пять человек в келье и вам трудно, вы ведете духовную жизнь, а потом, когда вы будете жить по одной в келье, такой духовной жизни не будет. Конечно, хорошо было бы, чтобы у каждой сестры была отдельная келья. И те, которые живут по двое, должны жить так, как будто они живут по одной, избегать того, чтобы иметь какое-то особое расположение друг к другу, но и не иметь какой-то неприязни. Потому что есть две тенденции: одна к сближению, вторая к разобщению. Живя вдвоем в келье, жить, как будто ты живешь одна. Единственное, есть одна сложность, за которой должна смотреть игумения, когда между двумя сестрами, которые живут в келье, может быть особенная дружба, которая отделяет этих сестер от всего сестричества. 

 

– Как должно складываться взаимоотношение матушки игумении и сестер в большом монастыре, чтобы у матушки оставалось время для отдыха?

 

– Во-первых, мы должны избегать того, чтобы бегать к игумении по каждой мелочи и говорить о тех вещах, которые не имеют важности. Второе: надо на послушании усваивать правила и обычаи того монастыря, в котором ты живешь. Нужно стараться быть самостоятельными и не спрашивать об очевидных вещах. Есть правила, которых нужно придерживаться, о чем-то нужно спрашивать старшую сестру по послушанию. Потому что бывают такие случаи, когда старшая сестра очень нам мешает, и тогда мы бежим к игумении, чтобы как-то оправдаться перед ней и избежать общения со старшей сестрой. Этим самым мы добавляем матушке еще больше работы. Сестра, которая любит, которая уважает, которая понимает, что значит место игумении, делает все с любовью и пониманием и стремится к тому, чтобы сделать лучше матушке Игумении, а не себе. То есть она заботится о геронтиссе. Это – главное правило. И таким образом мы сможем дать немного времени матушке и не утомлять ее.

Конечно, мы утомляем матушку, когда мы упорствуем в своей воле. Одна сестра говорит одно, другая сестра говорит другое, а игумения должна постоянно решать, кто прав. Бывают такие случаи. Матушка Игумения может сказать: «Сестра, ты сделай так». А сестра скажет: «Нет, матушка, Вы неправильно меня поняли, я сейчас Вам еще раз объясню, как это все было, чтобы Вы поняли». Геронтисса говорит: «Я поняла все, что ты говоришь, и сделай вот так». Она говорит: «Нет, матушка, Вы все-таки не поняли». Конечно, если мы так делаем, если упорствуем в своей воле, мы матушку очень утомляем. Это большая тяжесть, которую мы возлагаем на нее. Тот послушник, который действительно любит своего духовного руководителя, он никогда его не утомляет.

Помните из «Отечника» такой случай, когда старец любил одного своего послушника больше других? Отцы пришли от этого в смущение и стали спрашивать об этом старцев. Тогда старцы пришли к нему и сказали, что он делает неправильно, что любит этого ученика больше других. Он говорит: «Да, вы правы, но пойдемте, посмотрим вместе». Он позвал какого-то монаха, тот даже не показался. Позвал второго, тот сказал, что он занят. Он зовет этого, которого, как сказали, он больше всех любит, и тот сразу говорит: «Да, отец, я сейчас иду». А он был письмоводителем и в то время писал, но, не дописав букву, оставил все и побежал к старцу. И старцы сказали тогда: «Знаешь, геронда, мы тоже его больше всех других любим». Потому что того, который послушный, смиренный, предупредительный и не заботится о себе, все его любят и, конечно, его любит геронда. Разве Христос не любил апостола и евангелиста Иоанна больше всех? Почему? Потому что Иоанн очень любил Христа.

 

– Какие бывают поощрения и наказания в ваших монастырях?

 

– Епитимий много. Без епитимий нет жизни (смеется). Епитимии – это любовь. Это не наказание. И если человек это воспринимает как какое-то наказание, тогда это мирской дух. Каноны, которые имеет Церковь, это не наказания, а способ, чтобы нам понять наши ошибки, понять то, насколько наша жизнь не согласовывается с волей Божией, и главное – чтобы мы покаялись. Потому что самая основная проблема – это то, что каждый из нас имеет «эго». Все мы верим и думаем, что мы хорошие монахи, все делаем хорошо, хорошо исполняем послушания. Отец Елисей, духовник монастыря Ормилия, в настоящее время наложил на монастырь следующую епитимию: если сестра не придет в храм по любой причине без благословения, она три дня не причащается, учитывая то, что причащаемся мы часто. Это общая епитимия. Например, еще одна: за то, что ты неаккуратно закрыл дверь, то есть хлопнул дверью и этим произвел шум в монастыре, три дня ты не ешь хлеб. Это наше общее правило. Хлопанье дверью – это плохо прежде всего потому, что характеризует нашу невнимательность, неосторожность. Если в рукодельной упадут ножницы на пол – 15 дней без сладостей. Также если ты разбил чашку, блюдце – это вещи монастыря, и они принадлежат Богу. И это имеет очень глубокий смысл. Я сам не имею ничего, и все, что имеется – принадлежит Богу, я не могу это разрушать. Но если я что-то разрушу, это значит, что у меня в голове тогда были какие-то помыслы, мой ум был не с Богом. Есть и другие епитимии, которые могут быть личными. Епитимия – это очень хороший способ, чтобы нам исцеляться от нашей невнимательности, потому что мы все делаем ошибки. Мне не важно, как ты сказала это слово, но ты ранила этим другую сестру. Ты говоришь: «Я не хотела ее обидеть». Но это не имеет никакой разницы, главное – результат. Если у тебя нет рассуждения, как сказать, чтобы ты не травмировала ближнего своими словами, независимо от твоего расположения, лучше всего не говори ничего. Или, если хочешь что-то сказать, говори о житии святых, память которых в этот день празднуется, расскажи о том, что ты читала, скажи что-нибудь о Боге. То, о чем я сейчас говорю, имеет очень большое значение, потому что мы все думаем, что это простые вещи, но если не относиться к этому внимательно, мы обижаем нашего ближнего, раним его разными способами. Мы сейчас не говорим о тех, которые обижают ближнего, побеждаясь злопамятством, гневом. Мы говорим о тех, которые просто невнимательно относятся к своим словам.

А поощрения? Вот несколько сестер выполняли одну тяжелую работу в монастыре вместе, устали, и в качестве поощрения матушка благословила четырех из этих сестер взять в эту поездку в Беларусь..

 

– Что объединяет сестер в единую монашескую семью и что разрушает монастырское единство?

 

– Самую важную роль в этом имеет место Игумении. Монастырь должен иметь единый дух. Каждый монастырь имеет свой дух и следует каким-то правилам. Это исходит от Игумении, и сестры должны это понять и принять. Например, приходит новая сестра в монастырь. Она не должна приходить с какими-то своими идеями, представлениями. Если она хочет остаться в этом монастыре, она должна забыть все, что она знала и принять правила этого монастыря. Не хочет она это принять, не нравится ей этот монастырь – пусть она идет в другой монастырь. С того момента, когда она приняла решение прийти в монастырь, она должна принять правила этого монастыря. Это не значит, что этот монастырь имеет что-то лучшее, другой – что-то худшее. Если ты остаешься в этом монастыре, следует принять жизнь этого монастыря. Если все сестры имеют один дух, это ведет к единству. Если каждый имеет свою теорию, свои взгляды – это не направляет всех к единству. Поэтому, когда приходят в монастырь новые люди со сложившимися взглядами, какими бы они хорошими не были, лучше их не брать, если вы хотите иметь в монастыре единство. В древних типиконах прописано, что не желательно брать в монастырь тех, которые приняли постриг в другом монастыре. Потому что тот, который приходил, доставлял монастырю какие-то проблемы. Например, накрываю на стол, а он говорит: «А мы это делали так вот и так». Или: «Почему вы принимаете пищу в два часа? Мы в четыре часа принимали пищу». В данном случае нет таких слов: «правильно» или «неправильно». Правильно то, что этот монастырь имеет. И поэтому в период послушнического искуса человек должен понять, нравится ли ему распорядок этого монастыря. Если не нравится – не надо оставаться. Ты пришел не для того, чтобы тут что-то изменить. И поэтому необходимо проводить собрания, где мы разговариваем вместе, разбираем какие-то темы, каждодневные наши проблемы, учимся тому, что и как мы должны делать. И если мое мнение другое, а речь идет о смирении и покаянии, нужно принять то, что говорит Игумения. Это направляет к единству. Когда мы не оказываем послушания, это разрушает монастырь. Послушание – это понять дух, который имеет монастырь, правила этой жизни, которым монастырь следует. Не так, что все пошли на восток, а я пошел на запад. Ты спрашиваешь: «Почему ты пошел туда?» А он отвечает: «А мне никто не говорил». Это говорит о том, что ты не понял, что хочет монастырь, чему он следует. А это очень важно. И эти правила могут быть совершенно не такими, которым следует другой монастырь. Разрушиться монастырское единство может по разным причинам. Но главная – это та, когда каждый в монастыре хочет следовать своей воле, как бы прав он не был.

Закрывая эту тему, приведу один прекрасный пример из «Отечника». Умер старец. Игуменом был выбран другой. В этом монастыре жил святой Климентин. И однажды он пошел к новопоставленному игумену взять благословение для выполнения какого-то послушания. Поскольку игумен имел зависть к этому монаху, он нашел причину и начал его бить до такой степени, что у него почернело все лицо. Когда игумен остановился, монах спрашивает: «Так Вы дадите мне благословение выполнить послушание?» Игумен спрашивает: «Ты на меня даже не обиделся?» Монах отвечает: «Нет». Когда он ушел, отцы увидели, что у него все лицо было черное и спрашивают: «Что с тобой случилось?» И как прекрасно он ответил: «Отцы, в том месте, где я выполнял мое правило, я упал и ударился». Он не сказал о том, что его побил игумен. Это значит любовь, уважение, смирение. Потому что Климентин был святым человеком, и в его жизни много таких примеров.

 

– Есть такое понятие: «внешнее благочестие». Как пойти дальше, не ограничиваясь только внешним?

 

 – В Евангелии есть такая история, когда Христос встретился с самарянкой. Эта встреча началась с простого события. Евангелист Иоанн говорит прекрасную фразу. Когда Христос сел возле колодца, чтобы отдохнуть, туда пришла незнакомая женщина для того, чтобы зачерпнуть воды. И там происходит такой удивительный диалог, в котором Господь открывает ей, что Он Спаситель. В то время, когда это была простая и грешная женщина, у которой было пять мужей, именно ей Господь открывает самую великую истину, что Господь служит Богу в каждом месте в Духе истины. То есть придет время, когда не нужно будет идти в Иерусалим, чтобы поклониться Богу, а на каждом месте в Истине и Духе можно будет поклоняться Богу. Что Христос хотел этим сказать? То, что мы должны научиться Ему поклоняться и Ему служить на всяком месте именно в Святом Духе и Истине. Если сказать другими словами, несмотря на внешнюю атрибутику (поклоны и так далее), если нет внутри Истины и Святого Духа, то мы поклоняемся Богу так, как Ему поклонялись иудеи. В нашей жизни нужно смотреть на то, что все, что мы делаем, нужно делать ради Христа. Мы должны иметь внимательную совесть, чтобы все, что мы делаем, не делать ради себя, а ради любви ко Христу. Мы, монахи, поскольку мы живем внутри Церкви, многое делаем по простой привычке. Если каждый раз мы будем видеть перед собой Христа и будем ощущать присутствие Божие в своей жизни, все остальное вокруг исчезнет: искушения, помыслы, клевета, трудности, болезни… Все проблемы исчезнут. Потому что присутствие Божие, свет Божий все просвещает и все преображает. Когда Николая Сербского немцы схватили и заключили в лагерь смерти Дахау, он там пережил самый сильный опыт присутствия Божия. И он написал: «Я бы снова отдал всю свою жизнь за то, чтобы прожить еще один час в этой темнице». Это присутствие Божие, это общение с Богом в этой тюрьме, сделало тюрьму раем. Есть такие слова, что когда Христос придет на землю, найдет ли он веру на земле? Нас могли бы спросить: «Действительно ли мы истинно веруем?» Единственное, что от нас хочет Христос, чтобы мы верили в то, что Он является нашим Спасителем. Он говорит, что ничего другого не хочет от нас, только веры в то, что Он пришел в мир, распялся, Его погребли, и Он воскрес только для того, чтобы тех, которые в Него верят, Он спас и взял с Собой. Мы как монахи страдаем тем, что слабо верим в то, что здесь, сейчас, всегда с нами находится Христос. Как говорится в Евангелии: «Зачем вы заботитесь о завтрашнем дне? Обо всем забочусь Я. Даже все волосы на голове вашей сочтены». Он хочет сказать, что вся наша жизнь – в Его промысле и в Его любви. Поэтому когда мы имеем эту любовь, эту веру, все наши проблемы и трудности, которые мы сами создаем или условия нашей жизни, разрешаются, или, если, не разрешаются, мы легко их несем. Потому тогда крест делается легким, когда наш крест опирается на Крест Христа.

                           Материал подготовлен редакцией сайта  Монастырский хронограф