Интервью с настоятельницей Свято-Успенского Тадулинского женского монастыря Витебской епархии монахиней Иларией о жизни обители

– Матушка Илария, с чего началось строительство вашего монастыря?

 

– История возникновения нашего монастыря не совсем обычная. Монастырь в советское время был полностью разрушен, до основания, не осталось ни храма, ни места для жилья сестер. Первое время нас приютил приход в городе Витебске. Мы жили в разных местах с сестрами, кто – в городе на квартире, кто – на монастырском подворье в 10 километрах от Витебска, где строился жилой дом и был храм. Только спустя четыре года сестры смогли поселиться на исторической территории монастыря в д. Слобода. Всё это время мы служили на подворье – самостоятельно вычитывали суточный круг богослужений.  Пока не было своего священника, часто приходилось ездить в город на воскресные и праздничные богослужения. Конечно, условия были достаточно сложными для устроения монастырской жизни. Несмотря ни на что, сестры прошли эти испытания, и сейчас у нас в монастыре 6 насельниц. На территории монастыря есть небольшой храм-часовня. Ежедневно мы совершаем суточный круг богослужений. В среднем 3 раза в неделю служится Божественная литургия. Сейчас у нас постоянный священник, и монастырская жизнь начинает налаживаться. 

 

–  Знаю, что сестры вашей обители  занимаются  изучением истории, собираете архив.

 

– Когда меня назначили настоятельницей Свято-Успенского монастыря, первым делом для меня стало изучение истории обители. Сначала – по интернету, потом по сохранившимся историческим документам. Изучали «Полоцкие епархиальные ведомости». Это были весьма отрывочные данные о нашем монастыре. Через два года мы смогли собрать материал, его обработать и издать первую брошюру о нашей обители. Помогла нам журналист Людмила Савченко, которая согласилась обработать этот сырой материал и написала достаточно хороший текст, легко читаемый. Эта брошюра помогла многим людям узнать о нашей обители и нам самим создать тот фундамент, от которого мы смогли оттолкнуться в дальнейших исследованиях. Также мы взяли на работу в монастырь архивариуса, Любовь Василицыну. По окончании университета она поступила в магистратуру и написала диссертацию по истории нашей обители с 1888 по конец 20-х гг. ХХ века. Монастырь наш основан в 1743 году как мужской, а с 1888 года был преобразован в женский. Сейчас ведётся подготовка к изданию диссертации отдельной книгой. Любовь Василицына продолжает учёбу в аспирантуре.

 

– Расскажите, какой распорядок дня у вас в монастыре.

 

– Исходя из того, что современный человек очень слаб физически, служба у нас начинается не слишком рано – в 6.30. Мы читаем полунощницу, затем утреню, часы и изобразительные – без священника. Богослужение продолжается до 9.30. В те дни, когда совершается Литургия, служба заканчивается около 11.30. После утренней службы у нас завтрак, потом послушания до двух часов дня. В 14.00 обед. После обеда сестры или заканчивают работу по послушаниям, или, если есть возможность, занимаются своими делами, отдыхают или молятся в кельях. В 16.00 или в 17.00, в зависимости от дня недели, у нас вечерняя служба, после которой – ужин и вечернее правило (малое повечерие с каноном и вечерние молитвы). В среднем около 21.00–21.30 сестры уже свободны и находятся в кельях. Накануне воскресных дней и двунадесятых праздников в 16.00 служим всенощное бдение. В день праздника – Божественная Литургия в 9.00.

 

– Что Вам дает участие в конференциях?

 

– Для меня очень значимым явлением был приезд архимандрита Ефрема Ватопедского в Беларусь в 2011 году и первая встреча отца Ефрема с монашествующими в Жировицах. Прожив около 20 лет в монастыре, я, как и многие насельники обители, страдала от духовного голода. Несмотря на то, что был достаточный выбор святоотеческой литературы, не хватало живого опытного слова. И в какой-то момент начали опускаться руки, жизнь монастырская превратилась в некую рутину, обыденность, особенно при недостатке духовного окормления в обители. И эти встречи всколыхнули, мне кажется, не только меня, но и многих монашествующих, подвигли к переосмыслению монашеской жизни. Я думаю, что монашеские встречи и конференции, которые стали регулярными в Русской Православной Церкви и в Белорусском Экзархате, имеют величайшее духовное значение. На этих встречах можно услышать живое слово опытных монахов, в том числе и со Святой Горы Афон, наших русских отцов и матерей, о которых мы практически ничего не знали. Оказывается, у нас есть замечательные монастыри, есть замечательные игуменьи, проводится очень большая духовная работа. И всё это помогает самим переосмысливать, переоценивать и получать стимул к дальнейшей жизни и духовной борьбе.

 

– В монастырь приходят новые насельницы. Как Вы  принимаете в монастырь новых сестер?

 

– Пока у нас не сформировалась система приёма в обитель, но, несмотря на небольшой опыт – неполных пять лет – я поняла, что уже успела допустить ошибки. Я увидела, что с самого начала необходимо вновь поступившим сестрам объяснять те требования, те условия, так сказать, программу максимум, которая заложена в монастыре. И я приняла для себя решение: с каждой сестрой, которая захочет остаться в монастыре, предварительно проводить беседы, раскрывая перед ней, в чём состоит ежедневный внутренний труд монаха. На данный момент у нас сформировалась практика достаточно долгого трудничества. Во-первых потому, что сейчас в монастырь приходят люди в зрелом возрасте, имея за плечами опыт жизни в миру, в том числе и семейной жизни. Во-вторых, для многих первые годы пребывания в обители становятся временем воцерковления, приобретения правильного церковного поведения, мышления. В-третьих, часто в монастырь приходят люди с неудачным опытом церковной жизни, и им необходимо время для реабилитации. Вот совсем недавно одели в подрясник нашу сестру, которая трудницей была три года. И я вижу положительный результат такого длительного испытания. Сестра приросла к монастырю, между ней и другими насельницами установились настоящие сестринские отношения. Она глубоко пережила это важное событие в своей жизни, чего не произошло бы, если бы её одели на первом году жизни в монастыре. Так что я думаю, что на данном этапе трудничество в обители необходимо, и это должен быть достаточно долгий промежуток времени. Когда сестра уже «врастет» в монастырскую семью, тогда уже можно с большей безопасностью для неё и для обители зачислять её в число сестер. Трудницы у нас не отделены от сестер, живут в одном здании, несут послушания вместе с насельницами обители, имеют возможность быть на всех богослужениях и на общей трапезе.

 

– Как осуществляется духовное руководство сестер? Проводите общие беседы?

 

– Беседы мы начали проводить года два назад. Запас личных знаний и опыта у меня недостаточный, поэтому в беседах больше опираюсь на учение отцов Церкви и на поучения современных подвижников. Например, сейчас мы читаем книгу отца Эмилиана (Вафидиса) «Толкование на подвижнические слова аввы Исайи». Также я знакомлю сестер с докладами, прозвучавшими на монашеских конференциях. Прочитав какой-то отрывок текста, мы обсуждаем его с сестрами. Во время бесед иногда затрагиваются острые вопросы общежития, и тогда возникает дискуссия. Мне кажется, что на стадии формирования монастыря эти дискуссии необходимы для того, чтобы мировоззрение сестер постепенно менялось.   

 

– Какого возрастного ценза Вы придерживаетесь при приеме в монастырь?

 

– Мне трудно сказать о возрастном цензе, потому что есть слова: «Приходящего ко Мне не изгоню вон». Каждый случай индивидуален. Вот это время трудничества должно определить, способен ли пришедший в обитель человек остаться.

 

– То есть при приеме в монастырь Вы хотите сделать упор  именно на  этапе трудничества, когда человек может еще свободно уйти?

 

– Да, без зазрения совести, без каких-то обязанностей перед монастырем. У нас был случай, когда через год одна трудница ушла, сохранив со всеми хорошие отношения.  

 

– Все сестры  обители имеют возможность присутствовать на богослужениях?

 

– Монастырь маленький, и мы стараемся все труды совершать вне богослужений. Единственным исключением является кухня, когда сестра может задержаться или уйти чуть раньше со службы, чтобы вовремя накрыть стол в трапезной.

 

– Занимаются ли сестры какой-то духовно-просветительской деятельностью?

 

– Недалеко от монастыря находятся две общеобразовательные сельские школы. Посещает их наша архивариус, иногда привлекая и других мирян. Мы посещаем школы приблизительно раз в месяц. Нет особой программы, просто проводим беседы с детьми на темы, которые их волнуют. Иногда на этих встречах присутствует кто-то из монашествующих нашей обители.

 

– Вы бываете на конференциях, на монашеских встречах. Может, у вас есть какие-то пожелания по формату общения?

 

– Не задумывалась. На мой взгляд все хорошо. Единственное, хотелось бы большей активности участников.  На прошедших Рождественских чтениях очень оживлённо проходили те встречи, где было общение, вопросы – пусть и в письменном виде, но это был диалог, обмен опытом, обсуждение наболевшего. Хотелось, чтобы эти встречи и подготовка докладов не превратились со временем в какое-то очередное формальное задание, которое надо выполнить.  

 

– В вашей обители есть духовник?

 

– Да,  священник из белого духовенства, который служит на приходе в г. Витебске. Когда мы жили на подворье, то чаще встречались с духовником. Сейчас в связи с тем, что мы поселились на исторической территории монастыря и находимся далеко от города, сестер исповедует служащий священник. С духовником монастыря мы общаемся все реже. Хотелось бы, чтобы со временем, конечно, духовником был монах. На собственном опыте знаю, что  священник из белого духовенства может помочь прийти в монастырь, может поддержать на расстоянии, но жить жизнью монастыря, до конца понять проблемы и искушения монашествующих для него вряд ли возможно.

 

– На каких послушаниях трудятся сестры?

 

– Пока у нас мало сестер, мы стараемся ограничиваться самыми необходимыми работами. Сестры несут послушания в церкви, на клиросе, на кухне, в трапезной, исполняют различные хозяйственные работы, пишут статьи для монастырского сайта. Весной и летом к этим работам добавляется сад и огород.

 

– Есть ли в монастыре библиотека? Пополняется ли она новыми изданиями?

 

– У нас небольшая библиотека. Материальные средства в монастыре ограничены, поэтому книжный фонд пополняется не так быстро, как хотелось бы. Первые книги в библиотеку обители поступили из моей личной библиотеки. При возможности мы что-то покупаем, часто нам дарят книги. Я считаю, что библиотека должна быть и должна быть с хорошей духовной литературой. Есть мнение, что в монастырской библиотеке может быть и классика, и другие книги. Я придерживаюсь иного мнения. Потому что будь даже хорошая классика и другие книги в библиотеке, сестры в момент какого-то душевного расстройства будут вместо святоотеческой литературы читать художественные произведения, которые дают лишнюю информацию и развивают мечтательность. Потому я считаю, что подбор книг в монастырской библиотеке должен быть ограничен духовной и, может быть, частично, исторической литературой.

 

– Что нужно для того, чтобы сестры доверяли игуменье?

 

– Сестры должны понять, что игуменья живет не для себя. Когда мне позвонили и сказали, что Синод Белорусской Православной Церкви принял решение о назначении меня на должность настоятельницы, я поняла, что моя личная жизнь закончена. Но одно – желание и намерение, и другое – реальная жизнь. Очень важен собственный внутренний подвиг: отказ от своего «я» ради сестричества. По словам Спасителя, кто хочет быть первым, должен стать всем рабом. Такой должна быть настоятельница. Как это применить на практике, мне трудно сказать, потому что у меня ещё очень маленький опыт. Сестры должны увидеть и понять, что матушка им сопереживает. Зачастую, если есть внутренние проблемы, сестра может даже обижаться какое-то время на настоятельницу и не понимать её действий. Но дело настоятельницы – терпеливо, годами нести этот крест, чтобы, в конце концов, достучаться до сердца сестры. Бывают, конечно, очень сложные ситуации, потому что люди приходят в монастырь очень разные, с разным настроением и опытом жизни. Здесь должна быть любовь материнская и отцовская строгость одновременно.

 

– К Вам приезжают паломники… Как Вы думаете современные люди чего ждут от нас, монахов?

 

– Пока к нам приезжает немного паломников, но те, кто приехал раз и второй, хотят приехать ещё. Современный человек, если можно так сказать, изголодался по любви, ему не хватает тишины и тепла. На мой взгляд, монастырь должен способствовать умиротворению людей. Когда человек переступает порог монастыря, он должен чувствовать, что здесь другой мир, совершенно другое восприятие жизни.

 

– Современная молодежь не отличается хорошим здоровьем. Как Вы считаете, является ли слабое здоровье препятствием для поступления в монастырь?

 

– Думаю, что нет. Потому что монастырь – это не трудовая артель, а духовная семья. Для духа же нет препятствий в немощи плоти. Самое главное, чтобы у настоятельницы был правильный подход к тем сестрам, которые имеют физическую немощь. В то же время и больная или престарелая сестра, поступая в обитель, должна понимать, что монастырь – это не дом-интернат, где её досмотрят, а место молитвенного подвига.

 

– Мир проникает в монастырь сегодня. Как этому противостоять?

 

– Согласна, что мир вторгается в обитель под самыми благовидными предлогами: удобство в решении хозяйственных вопросов с помощью современных информационных технологий, быстрая связь по мобильному телефону и так далее. Раньше нам приходилось часто ездить в город по необходимости. У всех насельниц были мобильные телефоны. И сейчас, когда мы живём вместе и реже выезжаем, необходимость иметь телефон отпадает. Но сестры уже привыкли пользоваться мобильным. Сейчас передо мной сложная задача: постепенно отучить сестер от использования тех современных технологий, которые не нужны нам. Думаю, что здесь резкие шаги допускать нельзя, потому что будет и внутренний протест, и может возникнуть желание тайно использовать тот же самый телефон. Поэтому нужна кропотливая работа с каждой сестрой. На данный момент у меня есть радость: сестра сама отдала мобильный телефон. Мы решили, что в случае необходимости, она свободно будет его брать, пользоваться и возвращать в канцелярию, так как у нас пока нет стационарного телефона.  

Ещё одна проблема – мирское поведение в монастыре, употребление сленга. Я считаю, что насельницы обители должны быть примером не только христианского поведения, но и показывать образец чистой незасорённой речи.

Если монастырь будет соответствовать своему назначению, если в нём будет налажена духовная жизнь, если главным делом для каждой сестры станет духовное совершенствование, то опасности обмирщения не будет.

 

– Благодарим Вас, Матушка, за беседу!

 

Интервью подготовлено редакцией сайта Монастырский хронограф