Свято-Успенский Жировичский монастырь и Минская духовная семинария в послевоенное время: годы совместной истории (1945-1964 гг.)

Доклад иеромонаха Андрея (Василюка), преподавателя Минских духовных академии и семинарии, кандидата богословия, на заседании монашеской секции «Восхождение духа. 1030 лет Православия на Белорусских землях» Восьмых Белорусских Рождественских чтений (Жировичи, 15 декабря 2022 года).

С историей Жировичской обители связаны истории несколько духовных школ. С 1828 года при монастыре действовала Литовская духовная семинария [20, с. 52]. Спустя 17 лет, в 1845 году, в связи с перемещением епархиального центра в Вильну, туда переехала и семинария, разместившись на территории Свято-Троицкого монастыря. А в Жировичах было открыто духовное училище, просуществовавшее почти 70 лет до революционных событий 1917 года. [32, с. 61–86].

Возрождение в ХХ столетии духовного образования при Жировичской обители произошло после сложного времени богоборчества и лихолетья Великой Отечественной войны, в 1945 году, т.е. ровно через сто лет после перевода Литовской семинарии из Жирович в Вильно. Сначала это были богословско-пастырские курсы. Через два года, в 1947 году, они были преобразованы в семинарию с четырёхлетним сроком обучения и получили наименование «Минская духовная семинария». Семинария просуществовала при монастыре до 1964 года. В эти 19 лет, наполненных совместной историей, жизнь монастыря и духовной школы очень тесно переплелись, в то же время – оставаясь обособленными.

История в лицах (1945-1964 гг.)

Открытие духовной школы в Беларуси было связано с заметно потеплевшим отношений советских властей к Церкви в послевоенное время. Помимо Жирович тогда же были открыты духовные школы в Троице-Сергиевой Лавре, Ленинграде, Одессе, Луцке, Ставрополе, Киеве, Саратове – таковы были общие процессы, которые переживала Православная Церковь в этот исторический период [19, 10-16].

Прежде всего надо отметить, что возрождение духовного образования в послевоенное время – это не просто открытие духовных школ. Это было фактически новое строительство полностью уничтоженной в годы богоборчества системы, которое требовало соответствующих подходов, учитывающих и особенности исторической ситуации, и ошибки прошлого.

У ряда церковных деятелей послевоенного времени можно найти размышления на эту тему. Так, современник этих процессов, известный своими письмами к духовным чадам, игумен Никон (Воробьев; 1894-1963), оценивая смысловые задачи духовных школ и ошибки их прошлого, писал: «…Одно дело – знать, а другое – исполнять. Знание без исполнения приводит, по слову Спасителя, к падению великому, т.е. к гибели, потому что всё здание было основано на песке» [26, письмо № 110]. «Духовная школа должна: 1) укрепить веру, 2) научить молиться, 3) научить познать себя, своё падение, 4) научить бороться с грехом и с искушениями, как боролись святые Отцы, 5) научить понимать и чувствовать творения святых Отцов, а через них и Евангелие, сделать их своими, родными, близкими сердцу, живыми, отвечающими на все требования души в любом состоянии, а не предметом изучения, 6) научить смотреть на заповеди святого Евангелия не как на препятствия к вольной жизни или как хорошую мораль для общественной жизни, а как на путь к нахождению ещё здесь, на земле, драгоценной жемчужины, увидя которую, человек с радостью продаёт всё, т. е. все житейские мирские интересы, удовольствия, всё, что ценит мир, всё оставляет не по принуждению, а уже по влечению души к этой жемчужине. А найти её можно тому, кто имеет веру во Христа и всеми силами старается жить по заповедям Евангелия» [26, письмо № 240].

Поэтому таким важным представляется контакт духовных школ с монастырями, в которых человек традиционно ищет особый свет духовности, трепетное сохранение чистоты веры и предания Церкви. На Руси духовные школы стремились размещать при монастырях, так было и в Жировичах. Как потом скажет митрополит Антоний (Мельников), являвшийся наместником монастыря и ректором семинарии с 1956 по 1963 гг., «приготовление к пастырскому служению проходит не только в стенах наших духовных школ. В наших современных православных монастырях монахи не изучают планомерно богословских дисциплин, но монастырская духовная жизнь неразрывно связана со святоотеческими творениями, которые являются руководством к успешному прохождению духовного аскетического пути. В творениях святых отцов и матерей заключается все православное богословие. Через опытных духовных старцев и духовных матерей монастыри всегда являлись особым духовным оазисом среди современного мира, и поэтому монастыри могут быть названы особой духовной школой, в которой богословие передается в советах и правилах святых подвижников Православия, в примере подвижнической чистоты, в святости и чистоте духа» [Цит. по: 16, с. 93].

Воспитанники послевоенной семинарии в Жировичах действительно имели уникальную возможность прикоснуться к духовному опыту насельников обители – удивительных подвижников благочестия, прошедших непростые годы богоборчества и военного лихолетья. Вот некоторые из этих имен.

Иеромонах Иероним (Коваль; 1879-1964), старец и молитвенник, духовно поддерживавший многих обращавшихся к нему как при жизни, так и по кончине. Он в юные годы около 15 лет провел на Афоне в Пантелеимоновом монастыре, а последние годы жизни с 1959 по 1964 гг. был насельником Жировичской обители, где ныне и покоится [14, с. 84, 92].

Его келейник, известный нам как старец схиархимандрит Митрофан (Ильин), пребывал в Жировичском монастыре в числе братии с 1958 года, здесь он начинал свой монашеский путь.

Архимандрит Игнатий (Кударенко; 1895-1982 гг.), сподвижник преподобномученика Серафима Жировичского в его миссионерском путешествии в 1941-1944 годах на восток Беларуси для возрождения богослужений в храмах, закрытых безбожниками в 1920-1930 годы. С 1949 года его жизненный путь был связан с Жировичской обителью, в которой он в 1954 году принял монашеский постриг [14, с. 94-101].

В центре – игумения Гавриила (Рисицкая)

Игумения Гавриила (Рисицкая; 1894-1976), настоятельница Гродненского Рождество-Богородичного монастыря, которая вместе с сестрами после закрытия властями их обители с лета 1960 года пребывала в Жировичском монастыре. Она прожила в Жировичах 16 лет, продолжая работать для Церкви, утешать людей, помогать всем, чем могла, всеми силами пытаясь облегчать их трудности.

Схиархимандрит Порфирий (Байдаков; 1906-1994) – аскет и подвижник, с именем которого связана целая эпоха в истории Жировичского монастыря. Он поступил в обитель мирянином в 1955 году с правом обучения в Минской духовной семинарии, которую успешно окончил к 1959 году [14, с. 117]. Во времена гонений на Церковь со стороны советских властей он почти 30 лет занимал должность эконома, на его плечах держалось все монастырское хозяйство, во много благодаря его трудам обитель не была закрыта [14, с. 116].

За каждым из этих имен – жизнь удивительного и талантливого человека, духовно проявившего себя, принесшего свой плод на ниве церковной жизни и несомненно повлиявшего на деятельность духовной школы при Жировичском монастыре.

В этом же контексте важно вспомнить настоятелей монастыря и ректоров семинарии в послевоенный период. Пребывая в обители и непосредственно трудясь в семинарии, они начинали здесь свое служение Церкви, в будущем став известными церковными деятелями.

С 1943 по 1947 год при архиепископе Минском и Белорусском Василии (Ратмирове) настоятелем Жировичского монастыря был игумен Боголеп (Анцух), при нем открылись богословско-пастырские курсы. Впоследствии он стал архиепископом Кировоградским и Николаевским. Руководство курсами было поручено игумену Леонтию (Бондарю) [17, с. 412].

В 1947 году архиепископа Василия сменил архиепископ Питирим (Свиридов), который почти двенадцать лет управлял Белорусской епархией. Он проявлял особое внимание к Жировичскому монастырю и к существующей там духовной школе. Пастырские курсы при нем были преобразованы в семинарию, руководство которой было передано архимандриту Митрофану (Гутовскому) [17, с. 413].

Таким образом, с 1947 по 1953 год наместником монастыря и первым ректором семинарии, открывшейся на базе богословско-пастырских курсов, был архимандрит Митрофан (Гутовскиий), который впоследствии стал епископом Куйбышевским и Сызранским. Его труды по семинарии разделял как инспектор – протоиерей Иоанн Рей, и секретарь Правления – протоиерей Виталий Боровой [17, с. 414].

В период с 1953 по 1956 год должность наместника обители и ректора не совмещалась в одном лице.

Ректором семинарии был протоиерей Иоанн Сокаль, принявший после кончины супруги монашеский постриг с именем Иннокентий, и ставший впоследствии епископом Смоленским и Дорогобужским. Его трудами был построен новый корпус семинарии.

А наместником монастыря и инспектором семинарии был архимандрит Леонтий (Бондарь). Он окончил свой жизненный путь будучи митрополитом Оренбургским и Бузулукским. В Жировичском монастыре он особенно заботился о хозяйстве, его стараниями среди обширного монастырского поля был построен хозяйственный двор, или так называемая «экономия» [17, с. 415].

С 1956 по 1963 год наместником монастыря и ректором семинарии был архимандрит Антоний (Мельников), который впоследствии стал митрополитом Ленинградским и Новгородским. На его период служения в Жировичах пришлось как время расцвета обители и духовной школы, так и сложный период хрущевских гонений, приведших к закрытию семинарии в 1964 году.

Вот еще ряд известных имён, связанный с духовной школой в послевоенное время.

В 1958 году в состав преподавателей семинарии вошел выпускник Ленинградской духовной семинарии иеромонах Максим (Кроха), будущий архиепископ Могилевский и Мстиславский.

Иеродиакон Пимен (Хмелевский), окончивший Минскую семинарию в 1949 году и занимавшийся хозяйственными делами школы, стал архиепископом Саратовским и Вольским.

В 1956-1957 годы преподавательское послушание нес иеромонах Иоанн (Снычев), занимавший также должность заведующего библиотекой, будущий митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский.

С 1956 по 1958 год в семинарии преподавал иеромонах Афанасий (Кудюк), будущий архиепископ Пермский и Саликамский. Каждый из них внес свою посильную лепту в становление и деятельность духовной школы при Жировичском монастыре.

Мирский замок, 1950-е годы

Становление духовной школы (вторая пол. 1940-х – сер. 1950-х гг.)

После принятия СНК СССР постановления от 23 марта 1945 г., разрешающего Московской Патриархии открыть на территории Белоруссии духовную школу [13, л. 59], архиепископу Василию (Ратмирову), возглавлявшему в 1945 году Белорусские епархии, были предложены несколько вариантов ее расположения: в Минске в бывшем здании духовной семинарии, в Мирском замке и на территории Жировичского монастыря. Владыка благословил возрождать духовную школу при обители.

В 1945 году в зданиях Жировичского монастыря по сути продолжили свою историю два учебных заведения, соседствующих всё последующее время. Часть зданий, в том числе трехэтажный корпус монастыря, занял открытый в Жировичах государственный сельскохозяйственный техникум. Духовная школа же, отказавшись от громоздких зданий, разместилась в двухэтажном каменном братском корпусе. Верхний этаж был отдан под классы, в нижнем этаже разместились братья монастыря, кухня, келарня [24, с. 69; 21, с. 38]. Один из классов находился в длинном коридоре, ведущем к северному боковому входу в собор [29, с. 27].

Общежитие семинарии располагалось в трех различных зданиях в разных концах монастырского двора [4, л. 36–37]. Комнаты общежития были обустроены на втором этаже корпуса, примыкающего к собору [29, с. 27], в одноэтажном монастырском каменном здании, отремонтированном в 1947 году [24, с. 69; 21, с. 38], и даже в крипте Крестовоздвиженского храма – помещении, явно неприспособленном для жилья [29, с. 23]. В одноэтажном монастырском каменном здании рядом со спальней находилась кухня и столовая воспитанников семинарии [24, с. 69].

Для размещения преподавателей и обслуживающего персонала монастырь предоставил кирпичный жилой дом, рассчитанный на шесть однокомнатных квартир¹ [21, с. 12], а также пристройки колокольни [24, с. 69; 27, с. 12].

Колокольня с пристройками напротив Успенского собора Жировичского монастыря

Что касается хозяйственной жизни, то благодаря усилиям игумена Боголепа (по его ходатайству перед советскими властями) за Жировичским монастырем после окончания войны были оставлены те же земельные угодья, что были и при Польше, а это около 36 га земли [17, с. 412]. Став во главе монастыря, он во многом наладил хозяйственную жизнь обители, что значительно помогло и семинарии. А при наместничестве архимандрита Леонтия (Бондаря; 1953-1956) среди обширного монастырского поля был построен хозяйственный двор, или так называемая «экономия»: хлебный сарай, сеновал, коровник, свинарник, конюшня, овчарня, курятник, а также дом для обслуживающего персонала [24, с. 72].

Испытывая серьезные хозяйственные трудности, особенно в первые годы своего бытия, духовная школа активно пользовалась помощью монастыря, но при этом по возможности сохраняла самостоятельность и вела отдельное от монастыря денежное и вещевое хозяйство² [1, л. 5]. Помимо непосредственной поддержки монастыря в финансовом плане семинария существовала за счет средств, целенаправленно выделяемых Московской Патриархией, и поступлений из Минского епархиального управления.

Послевоенная разруха, конечно, осложняла и жизнь монастыря, и становление в нем духовной школы. Поначалу в семинарии не было электрического освещения и в вечернее время семинаристы пользовались самодельными «коптилками» на керосине. Только к 1951 году в семинарии появилась электроустановка, которая обеспечивала помещения электрическим светом [29, с. 25]. Материальные условия жизни и быта воспитанников и преподавателей были чрезвычайно тяжелыми, испытывался недостаток в одежде, жилье, питании. Все эти проблемы постепенно преодолевались и спустя несколько лет ситуация существенно изменилась. Если в начале работы семинарии продовольственный вопрос был достаточно острым (воспитанникам приходилось пешком ходить в Слоним за хлебом для семинарской трапезной, поскольку общественного транспорта тогда еще не было, кто мог – приносил на обеды свои продукты), то к 1950-ым годам недостатка в питании воспитанники уже не испытывали [1, л. 5; 2, л. 15; 5, л. 47; 24, с. 30].

Остро стоял вопрос с учебными и жилыми площадями. Упомянутые выше помещения были недостаточны, не обеспечивали установленных для учебных заведений норм при все возрастающем количестве учащихся.

К 1949 году трудами наместника и ректора архимандрита Митрофана (Гутовского) было построено отдельное одноэтажное деревянное здание для семинарских классов [10, л. 982–984 об.; 9, л. 2-11]. Согласно проекту, новый корпус не являлся капитальным строением и первоначально рассчитывался на 10-15 лет [4, л. 37]. Время подкорректировало проектные планы, построенное здание эксплуатируется и по сей день: сейчас в нем размещаются административные помещения монастыря.

Постройка здания облегчила ситуацию, но не решила вопроса. В связи с этим руководство семинарии выступило с инициативой строительства отдельного кирпичного семинарского корпуса [3, л. 21]. Эта инициатива была поддержана священноначалием, предусмотрено соответствующее финансирование из средств Московской Патриархии. Строительные работы велись в течение двух лет и к концу 1956 года были завершены [31, с. 16]. Занимался организацией строительства преемник архимандрита Митрофана на должности ректора – протоиерей Иоанн Сокаль, занимавший ее 1953 по 1956 год.

Учитывая, что тогда же стараниями наместника монастыря и инспектора семинарии архимандрита Леонтия (Бондаря), как уже упоминалось, был построен обширный хозяйственный двор [17, с. 415], это время стало периодом обширного строительства в монастыре.

Время расцвета (середина – конец 1950-х гг.)

Благодаря деятельным усилиям наместника и ректора к середине 50-х годов обитель и семинария смогли восстановиться. Наместником и ректором тогда был архимандрит Антоний (Мельников). Благодаря его незаурядным способностям этот период, который можно назвать расцветом монастыря и семинарии в послевоенное время, был максимально использован для их развития.

Архимандрит Антоний проводил активную работу по восстановлению монастыря³. После окончания войны от католиков Жировичскому монастырю была возвращена Крестовоздвиженская церковь. Но без капитального ремонта в ней, как и в Явленской церкви, затруднительно было совершать богослужения, и она использовалась долгое время вместо склада для зерна и овощей [17, с. 412; 24, с. 73; 21, с. 42]. Только при настоятельстве архимандрита Антония на средства, присланные Хозяйственным управлением Патриархии, церковь была отремонтирована. В ней соорудили иконостас, поставили престол и с 1958 года Крестовоздвиженская церковь стала использоваться по назначению. Также были отреставрированы Никольская и Явленская церкви, начата настенная роспись Успенского собора. Стараниями архимандрита Антония были отремонтированы многие предметы церковной утвари монастыря [24, с. 82; 21, с. 42].

Большую любовь и внимание о. Антоний проявлял к богослужебной жизни монастыря и семинарии. При нем были внесены изменения в монастырский устав: стали по праздникам и воскресным дням совершать две литургии, кроме вседневных полунощниц стала совершаться воскресная полунощница в полночь, в праздники – чин о Панагии [24, с. 75].

Богослужебная жизнь монастыря и семинарии изначально составляла одно целое, поскольку своего храма у семинарии не было. Совершение торжественных богослужений сопровождалось прекрасным пением семинаристов. Постоянный семинарский хор был организован только к 1958 году стараниями преподавателя Петра Михайловича Кирпиянского. В монастыре кроме семинарских певческих групп и хора, созданного Кирпиянским, за богослужением пел смешанный хор из местных жителей, среди которых были целые династии церковных певчих [15, с. 38]. С 1960 года, после переезда, сестры Гродненского и Полоцкого монастырей также несли клиросное послушание.

Семинаристы на богослужении в Успенском соборе Жировичского монастыря

В теплое время года богослужения проходили в Успенском соборе, а в холодное – в примыкающем к собору теплом Никольском храме. «Семинаристы стояли на службе в два ряда, у правой и левой стен, по 2 человека. А прихожане и монашествующие помещались на оставшемся месте» [23, с. 261].

В справках уполномоченного о состоянии Жировичского монастыря за этот период свидетельствуется, что Жировичский монастырь чрезвычайно почитается верующими. На празднике 20 мая 1957 года по информации уполномоченного Макаренко в Жировичах присутствовало около 6 тысяч человек, половина из которых – молодежь. Архимандрит Антоний, оценивая это событие, говорил о 20 тысячах паломников [24, с. 77-78; 21, с. 45-46]. В отчете уполномоченного за 1959 год говорится, что на праздник в обители собирается до 12 тысяч паломников с различных областей Беларуси, преимущественно с Гродненской, Брестской, Молодечненской и Минской, а также до 60 священнослужителей [23, с. 244].

Следует упомянуть исключительный интерес архимандрита Антония (Мельникова) к богословию и естествознанию. Им была собрана в монастыре уникальная библиотека. Также отец Антоний собрал богатый материал по истории обители, на основании которого написал магистерскую диссертацию «Жировичский монастырь в истории западных русских епархий», используемую в качестве источника по истории монастыря до настоящего времени. Изучая документы, он обнаружил, что в обители ранее был еще Онуфриевский храм, предположительно определил и место его нахождения – это часть двухэтажного братского корпуса [24, с. 82].

Деятельность семинарии в этот период осуществлялась на образцовом уровне, семинария имела заслуженный авторитет среди других духовных школ, о чем неоднократно свидетельствовали в Москве. Правление семинарии получало благодарственные письма из Московской духовной академии за достойную подготовку выпускников [20, с. 53]. Состояние семинарии высоко оценил будущий Предстоятель Русской Церкви священник Алексий Ридигер, посетивший духовную школу летом 1958 года [27, с. 20]. Действительно, к этому времени школой был накоплен серьезный собственный опыт и потенциал.

Об этом свидетельствуют и цифры статистики. Если в начале 1947 года штат обслуживающего персонала семинарии насчитывал 12 человек, то к 1959 году он состоял уже из 45 человек. Количество учащихся с 1955 по 1959 год варьировалось в среднем от 100 до 160 человек – это максимальные показатели за весь период послевоенной истории семинарии.

Несомненно, что расцвету семинарии способствовал монастырь. Даже уполномоченный Макаренко в своем отчете сетовал, что большое влияние на деятельность семинарии оказывает Жировичский монастырь, способствуя укреплению учебного заведения⁴.

В семинарской столовой

Оживление жизни в Минской семинарии происходило на фоне послевоенного потепления церковно-государственных отношений в целом: в середине 50-х был значительно увеличен прием во всех существующих тогда восьми духовных семинариях, в 1956 году осуществилось издание Библии на русском языке, тогда же вышел отдельным изданием Новый Завет, росло число молящихся в храмах [21, с. 37]. Только в Белоруссии в период с 1945 по 1953 гг. при содействии Минской семинарии было рукоположено в иерейский сан 255 человек [25, с. 130].

Осложнение церковно-государственных отношений (кон. 1950-х – нач. 1960-х гг.)

Но этому времени не суждено было продлиться долго. Возрожденная семинария находилась в условиях советской действительности. Реакция со стороны государства на деятельность монастыря и семинарии была настороженной: предоставив Церкви в послевоенное время определенную свободу, государство продолжало ее контролировать и стремилось сдерживать ее рост. Монашествующие и воспитанники семинарии находились под неустанным наблюдением спецорганов, государственные власти имели среди них своих информаторов. Учащихся периодически приглашали на встречи с представителями органов в Жировичском сельсовете или даже в стенах самой семинарии. Во время таких встреч воспитанники подвергались соответствующей «обработке».., здесь же происходили и попытки вербовать доносчиков [29, с. 32-33; 18, с. 34].

Стремясь сглаживать обостренность церковно-государственных отношений, руководство семинарии допускало в духовной школе празднование «Великого Октября», «Дня Сталинской конституции», «1 Мая», для чего организовывались соответствующие мероприятия (торжественные акты, концертные выступления, оформление тематических экспозиций в читальном зале [6, л. 54–55.]), собирались средства в фонд «Защиты мира» [7, л. 36 об.], воспитанники участвовали в предвыборных и выборных кампаниях в местные Советы, в Верховный Совет БССР, слушали соответствующие доклады.

Тем не менее, в конце 1950-х годов церковно-государственные отношения осложнились, что было связано с политической программой Никиты Сергеевича Хрущева, инициировавшей волну новых гонений на Церковь. В ходе осуществления этой программы с 1958 по 1964 гг. советскими властями было закрыто 5 540 храмов из 13 414, число монастырей сократилось с 56 до 16. Эти события непосредственным образом коснулись и Жировичского монастыря [18, с. 28].

Переезд в Жировичи сестер из Гродно и Полоцка (лето 1960 г.)

Летом 1960 года, не смотря на многие попытки противостояния со стороны верующих, решением Совета Министров БССР в Белоруссии были закрыты Гродненский Рождество-Богородичный и Полоцкий Спасо-Евфросиниевский женские монастыри. По благословению Святейшего Патриарха Алексия I сестрам закрытых обителей предложили переселиться в Жировичский монастырь.

Летом 1960 года 44 человека из 56 монашествующих Гродненского монастыря переехали в Жировичский монастырь [23, с. 252]. Тогда же в обитель переехали 11 сестер закрывшейся Полоцкой Спасо-Евфросиниевской обители [23, с. 260; 22, с. 167-169; 30, с. 263-273].

Таким образом, с 1960 года в непростых условиях хрущевского противостояния Церкви в стенах Жировичской обители рядом с братией обосновались семинария и сестры Гродненского монастыря. Конечно, это повлияло на жизнь обители.

Разместились сестры первоначально на первом этаже двухэтажного монастырского корпуса [23, с. 260]. Как вспоминал потом митрополит Антоний (Мельников), бывший в то время наместником, сестры старались сохранить обособленность своей монашеской общины, придерживались своего установившегося ранее устава, и вместе с тем – в сложное время поддержали Жировичскую обитель. Часть хозяйственных забот, которые братия обители в силу преклонного возраста несла с трудом, сестры взяли на себя. Они исполняли клиросное послушание, занимались выпечкой просфор, уборкой в храмах, работали на огороде и т.д. [23, с. 260; 28].

Защита монастыря от закрытия (конец 1950-х – 1960-е гг.)

С конца 1950-х годов государственными властями предпринимались активные попытки закрыть монастырь в Жировичах. Такое предложение было озвучено уже в 1959 году, когда решался вопрос о закрытии женского Рождество-Богородичного монастыря в Гродно и переводе его монашествующих в Жировичи. Выбор Жировичского монастыря для переселения монахинь был сделан не случайно, с учетом перспективы его последующего закрытия и изгнания насельников. «В целях прекращения использования Жировичского мужского монастыря для подготовки молодежи к поступлению в духовную семинарию… исполком Гродненского областного Совета депутатов трудящихся вносит предложение – мужской Жировичский монастырь закрыть...» [23, с. 243].

Для осуществления этой цели в отношении Жировичской обители осуществлялась политика планомерного разрушения монастырской жизни, носящая порой агрессивно-наступательный характер.

Монастырь испытывал экономическое давление: государством регламентировались цены на свечи, чем уничтожалась основная статья монастырского дохода, и одновременно – повышались и вводились новые налоги, в частности – в 1960 году монастырю ввели новый налог на недвижимость [23, с. 264-265]. В качестве налогов за использовавшиеся в сельскохозяйственных целях земли еще за 1948 год обитель внесла в государственные закрома 575 кг ржи, 480 кг мяса, 64 кг молока-масла, 25 кг сала, 13 783 руб. денежного налога [24, с. 69]. А к концу 50-х годов бремя требуемых государством налогов для обители было уже непосильным. Монастырь стоял перед выбором: либо продолжать уплату налогов, либо отдать хозяйство государству. В результате, хозяйство в 1959 году было передано Жировичскому сельскохозяйственному техникуму. У монастыря остались только сад и огород, находящиеся в ограде обители [24, с. 72; 16, с. 102].

Внешнее давление на монастырь выражалось в обширных богослужебных ограничениях, предписываемых государственной властью. В частности, по указанию уполномоченного после ранней службы и до 17:00 следовало держать закрытыми ворота монастыря. Был закрыт вход в собор для богомольцев со стороны дороги. В 1959 году по требованию властей был закрыт доступ паломников к источнику святой воды под алтарем Успенского собора [23, с. 263, 265]. С 1961 года в Белоруссии повсеместно был запрещен колокольный звон [23, с. 268; 24, с. 83]. Чинились препятствия к проведению главного праздника обители и семинарии – в честь Жировичской иконы Божией Матери. Уполномоченный, обеспокоенный множеством паломников, требовал сокращения числа приглашаемых священников. На церковные праздники возле обители устраивались шумные молодежные мероприятия, мешающие совершению богослужений [23, с. 268]. Эти и многие другие меры давали результаты: число паломников на престольный праздник монастыря от года к году уменьшалось [23, с. 265]. Властями была предпринята попытка закрыть два из четырех монастырских храма и передать их сельскохозяйственному техникуму, но храмы удалость сохранить [23, с. 267].

Осознавая трудность ситуации, братия и сестры усиленно молились, а в правило монастыря было введено круглосуточное чтение Псалтири [28]. Новый наместник монастыря архимандрит Михей (Хархаров)⁵, впоследствии ставший архиепископом Ярославским, разными путями отстаивал право Жировичского монастыря на существование [30, с. 263-273]. Конечно, в результате таких разрушительных мер внешнее состояние монастыря было серьезно подорвано, но властям так и не удалось закрыть обитель. Однако меры по прекращению деятельности семинарии оказались более успешными.

Прекращение деятельности семинарии (конец 1950 – 1964 гг.)

В начале 1960-х годов в ходе хрущевского противостояния Церкви прекратили деятельность пять из восьми духовных семинарий Русской Православной Церкви, в том числе и Минская духовная семинария в Жировичской обители.

Закрытие семинарии оказалось возможным даже несмотря на то, что к этому времени она функционировала на образцовом уровне, была создана замечательная материальная база, были желающие учиться. Но власти применяли к духовной школе административные меры воздействия, которые были весьма разнообразны.

С конца 1950-х годов с новой силой возобновилась практика призыва воспитанников в ряды Советской Армии, а отслуживших учащихся и преподавателей семинарии – на военные сборы. Призванные в армию семинаристы не всегда возвращались в школу, поскольку с ними проводилась соответствующая идеологическая работа. Но и при желании отслужившие семинаристы не всегда могли вернуться в школу – они испытывали прямое давление: им не выдавали документы, не оформляли прописки.

Поступающие в семинарию испытывали серьезное давление и по месту жительства: им не давали паспортов, справок из колхозов, требуемых государством для пребывания в школе.

Широко использовались рычаги экономического давления на школу: с 1 января 1959 года Слонимский горпищеторг прекратил продажу хлеба и других продуктов семинарии [27, с. 20].

На ослабление Церкви также была направлена политика по перемещению духовенства: после перевода митрополита Питирима (Свиридова) в апреле 1959 года на Ленинградскую кафедру на посту Управляющего Минской епархией за пять лет побывало 6 архиереев.

В 1963 году состоялся последний 15-й выпуск, который составил всего 5 человек [8 л. 45]. В 1963/1964 уч.г. был вновь объявлен набор в семинарию, были и желающие поступать – около 30 человек: из них 12 были отсеяны республиканским уполномоченным, поскольку они не являлись жителями Белоруссии, оставшиеся – сами затребовали возвращения поданных документов: с каждым из них была проведена соответствующая беседа. Таким образом набор не состоялся [21, с. 51].

Официально семинария была исключена из числа действующих учебных заведений Московской Патриархии постановлением Учебного комитета при Священном Синоде от 4 марта 1964 года [12, л. 49].

После закрытия семинарии руководству Церкви пришлось прилагать многие усилия, чтобы сохранить здания духовной школы. Еще в мае 1963 года республиканский уполномоченный Г. В. Ковалев в беседе с ректором семинарии архимандритом Антонием (Мельниковым) озвучил планы властей по закрытию семинарии: «Ликвидация семинарии повлечет передачу семинарского здания в ведение Жировичского техникума. Одновременно монастырь лишится Успенского собора и двух храмов: Крестовоздвиженского и Явленского. В соборе устроят помещение для демонстрации наглядных пособий по вопросам сельского хозяйства. В ведении монастыря останется только зимний придел Успенского собора – Никольская церковь и часть теперешней территории».

Но этим намерениям не суждено было осуществиться полностью. Отстаивая здание закрывающейся семинарии, принадлежащее Московской Патриархии, наместник монастыря архимандрит Михей (Хархаров) вел переписку со Святейшим Патриархом Алексием, заручаясь его поддержкой и изыскивая возможные варианты сохранения церковного имущества.

Ликвидационная комиссия, созданная постановлением Учебного комитета при Священном Синоде от 4 марта 1964 года и технически осуществлявшая процесс прекращения деятельности семинарии, передала актом от 6 апреля 1964 года Жировичскому монастырю во временное пользование здание семинарии с целью размещения в нем монахинь Гродненского и Полоцкого монастырей, которые после закрытия их обители ютились в Жировичах [23, с. 276].

Спеша исполнить это постановление, ночью, предположительно с 6 на 7 апреля в канун праздника Благовещения Пресвятой Богородицы, стараниями и.о. ректора семинарии В. В. Радугина и насельников монастыря, а главным образом – монастырского эконома иеромонаха Евфимия (Байдакова), корпус семинарии был заселен монахинями [23, с. 267-268]. Размещение сестер в новом здании производилось в присутствии представителей Московской Патриархии, которые специально приехали в Жировичи по решению Хозяйственного управления Московской Патриархии, имевшей юридическое право собственности на здание [23, с. 267]. Сестры переселились на первый и третий этаж трехэтажного здания, на втором этаже разместили игумению Гавриилу (Рисицкую), ее келейниц и старших сестер [23, с. 268].

Совершилось это накануне приезда республиканского уполномоченного по делам РПЦ по БССР Григория Васильевича Ковалева, намеревавшегося передавать здание семинарии местным властям. Переселение монахинь со всеми их пожитками было неожиданным для властей, они не посмели выкинуть их на улицу и это действительно помогло сохранить здание. Таким образом, корпус семинарии со всеми постройками, имуществом и инвентарем перешел в распоряжение Жировичского монастыря [11, л. 10].

Эти события, воспрепятствовавшие планам властей, не прошли бесследно, практически весь 1964 год был временем непрестанного отстаивания прав на здание семинарии и другие здания обители. В результате корпус семинарии был сохранен, но был отнят двухэтажный братский корпус монастыря. В нем разместилась неврологическая больница с поликлиникой. Колокольня с пристройками также отошла государству.

Заключение

Тем не менее, девятнадцатилетняя история пребывания духовной школы в Успенском Жировичском монастыре в послевоенное время сыграла огромное значение в дальнейшей непростой истории Православия в Беларуси. За эти годы духовная школа, поддерживаемая и окормляемая святой обителью, смогла осуществить 15 выпусков и подготовить священнослужителей на последующие десятилетия стесненного положения Церкви в советском атеистическом государстве. Всего за годы деятельности послевоенной Минской духовной семинарии ее курс окончили 243 человека [18, с. 44].

ИСТОЧНИКИ И ЛИТЕРАТУРА

Архивные материалы

1. Архив Минской духовной семинарии (АМинДС). Фонд 1. Богословско-пастырские курсы (1945-1947 гг.) и Минская духовная семинария периода первого возрождения (1947–1964 гг.). Оп. 1 дел постоянного хранения по организационно-распорядительной, учебной и хозяйственной деятельности богословско-пастырских курсов за 1945–1947 гг., Минской духовной семинарии за 1947–1964 гг. Д. 4. Отчет семинарии за 1947–1948 учебный год.

2. АМинДС. Ф. 1. Оп. 1. Д. 8. Отчет семинарии за 1951–1952 учебный год.

3. АМинДС. Ф. 1. Оп. 1. Д. 9. Отчет семинарии за 1952–1953 учебный год.

4. АМинДС. Ф. 1. Оп. 1. Д. 10. Отчет семинарии за 1953–1954 учебный год и документы к нему (список учащихся, финансовый отчет, отчет врача).

5. АМинДС. Ф. 1. Оп. 1. Д. 13. Отчет семинарии за 1956–1957 учебный год.

6. АМинДС. Ф. 1. Оп. 1. Д. 25. Протоколы № 1–24 заседаний Педагогического Совета семинарии. 29 августа 1949 г. – 21 марта 1950 г.

7. АМинДС. Ф. 1. Оп. 1. Д. 37. Протоколы № 1–20 заседаний Педагогического Собрания семинарии. 02 сентября 1958 г. – 04 июня 1959 г.

8. АМинДС. Ф. 1. Оп. 1. Д. 41. Протоколы № 1–8, № 1,3,4,6 заседаний Педагогического Собрания семинарии и документы к ним (списки воспитанников на выдачу стипендии). 29 сентября 1961 г. – 25 мая 1963 г

9. АМинДС. Ф. 1. Оп. 3. дел постоянного хранения по бухгалтерскому учету и отчетности за 1947–1964 гг. Д. 3. Смета расходов на содержание семинарии на 1948 г. и документы к ней (краткая объяснительная записка, перечень затрат на приобретение оборудования, счетный план и др.).

10. АМинДС. Ф. 1. Оп. 3. Д. 6. Документы о финансово-хозяйственной деятельности семинарии за 1949 г. (счета, расписки, ведомости на выдачу зарплаты).

11. АМинДС. Ф. 1. Оп. 3. Д. 161. Ликвидационный баланс Семинарии и документы к нему (опись имущества и инвентаря, акты, счета и др.).

12. Государственный архив Гродненской области (ГАГО). Ф. P–478. Уполномоченный Совета по делам Русской Православной Церкви при Совете министров СССР по Гродненской области. Оп. 1. Д. 82. Протоколы Педагогического Совета Минской духовной семинарии и сведения на учащихся.

13. Национальный архив Республики Беларусь (НАРБ). Ф. 951. Оп. 1. Д. 2. Л. 59.

Литература

14. Авраамий (Голуб), инок. Подвижники благочестия Свято-Успенского Жировичского монастыря ХХ столетия: дипломная работа / Инок Авраамий (Голуб). – Жировичи: Минская духовная семинария, 2000. – 162 с.

15. Андрей (Василюк), иеромонах. История Минской духовной семинарии периода первого возрождения (1947–1964 гг.) / иеромонах Андрей (Василюк). – Жировичи: Издательство Минской духовной семинарии, 2022. – 75 с.

16. Аникеев, Н., священник. Митрополит Антоний (Мельников) (1924-1986). Жизнь, церковная деятельность, письменное наследие: диссертация на соискание ученой степени кандидата богословия. В 6-ти томах. – Т. 1: Жизнь и церковная деятельность / Священник Николай Аникеев. – Жировичи: Минская духовная академия, 2004. – 403 с.

17. Аникеев, Н., священник. Митрополит Антоний (Мельников) (1924-1986). Жизнь, церковная деятельность, письменное наследие: диссертация на соискание ученой степени кандидата богословия. В 6-ти томах. – Т. 3 (приложения): Антоний (Мельников), митрополит. Жировичский монастырь в истории западнорусских епархий / Священник Николай Аникеев. – Жировичи: Минская духовная академия, 2004. – С. 374-417.

18. Антоник, В. К. Минская духовная семинария в годы ее первого возрождения / В.К. Антоник // Труды Минской духовной академии. – 2002. – № 1. – С. 25–44.

19. Бубнов, П. В. Религиозная политика советского правительства в 1943–1948 гг. как исторический контекст первого возрождения Минской духовной семинарии / П.В. Бубнов // Студенческий альманах. – Вып. 4. – Ч. 1. – Жировичи: Минская духовная академия, 2006. – С. 10–16.

20. Бураков, Б., протоиерей. Рассадник духовного просвещения / Протоиерей Б. Бураков // ЖМП. –1951. – № 3. – С. 52.

21. Велисейчик, А., священник. История Минской духовной семинарии с 1945 г. по настоящее время: дипл. работа / Священник А. Велисейчик. – Жировичи: Минская духовная семинария, 1996.

22. Гавриила (Глухова), игумения. Кулаженко Л. Е. Гродненский в честь Рождества Пресвятой Богородицы женский монастырь / Игумения Гавриила (Глухова). Л.Е. Кулаженко // Православная энциклопедия. – Т. 13. – Церковно-научный центр «Православная Энциклопедия», 2007. – С. 167-169.

23. Головкова, Л.А., Менькова, И.Г. Подвиг длиною в жизнь. Жизнь и труды Елены (Коноваловой) и Гавриилы (Рисицкой) – игумений Гродненского Свято-Рождество-Богородичного монастыря / Л.А. Головкова, И.Г. Менькова. – М.: Издательство Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета, 2021. – 333 с.

24. История Жировицкого Свято-Успенского монастыря по письменным источникам, преданиям и свидетельствам современников / Сост. игумения Гавриила (Глухова). – М: Издательство Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета, 2004. – 166 с.

25. Кривонос, Ф., священник. Белорусская Православная Церковь в XX столетии: спецкурс лекций для Минской духовной семинарии / Священник Ф. Кривонос. – Минск: ВРАТА, 2008.

26. Никон (Воробьёв), игумен. Нам оставлено покаяние. Письма / Игумен Никон (Воробьев). – Москва, 1997. 27. Пальчевский, А. Первое возрождение Минской семинарии / А. Пальчевский // Ступени. Студенческий журнал Минских духовных академии и семинарии. – 2005. – № 4 (20). – С. 16–21.

28. Савицкий, Г. Женская община Жировичского монастыря / Георгий Савицкий // Студенческий журнал Минских духовных академии и семинарии «Ступени». – № 3 (19): Женщина в Церкви. – Жировичи, 2005.

29. Скурат, К. Е. Воспоминания. Труды по патрологии (I–V в.) / К.Е. Скурат. – Троицкий Собор г. Яхрома, 2006.

30. Соколов, Г., протоиерей. Ярошевич, А. А. Жировицкий (Жировичский) в честь Успения Пресвятой Богородицы ставропигиальный мужской монастырь. XX - нач. XXI в. / Протоиерей Г. Соколов. А.А. Ярошевич // Православная энциклопедия. – Т. 19. – Церковно-научный центр «Православная Энциклопедия», 2008. – С. 263-273.

31. Шишко, Б. Торжество освящения здания Минской духовной семинарии / Б. Шишко // ЖМП. – 1957. – № 2. – С. 16.

32. Щеглов, Г., иерей. Смотрители Жировичского духовного училища (1845–1917) / иерей Гордей Щеглов // ΧΡΟΝΟΣ. Церковно-исторический альманах. – 2021. – № 9. – С. 61–86.

______________________

[1] Дом находился по адресу: ул. Соборная, д. 61. В 2011 г. он был снесен ввиду начавшегося строительства новых монастырских корпусов.

[2] Так в годы наместничества архимандрита Антония (Мельникова) хозяйственной жизнью монастыря занимался упомянутый выше иеромонах Порфирий (Байдаков), семинарии – священник Иоанн Хоружик [16, с. 92]. Они внесли огромный вклад в хозяйственную жизнь обители.

[3] В 1955 году обители были переданы «в бессрочное бесплатное пользование» Крестовоздвиженская и Явленская церкви, которые ранее использовались монастырем как кладовые. С весны 1957 года инициативой архимандрита Антония (Мельникова) была начата их реставрация, а также ремонт в Никольской церкви. В Крестовоздвиженской и Явленской церквах были ликвидированы склады, храмы были выкрашены известью, крыши перекрыты жестью. В Успенском соборе заменили крест на большом куполе, внутри храма – выполнены настенные росписи [24, с. 73-74].

[4] В частности, помогая подготовить не принятых абитуриентов к поступлению в следующем году и оберегая их от агрессии со стороны советских идеологов, монастырь принимал их в качестве послушников. Таким образом только в 1957 году из Жировичского монастыря перешло в духовную семинарию 19 послушников» [16, с. 123].

[5] Назначен наместником 20 октября 1963 года, исполнял послушание до 1969 года.