Пища иноков

Рукоделие иноков служило прежде всего для них средством к пропитанию. Заповедь о воздержании в пище и питии была общею для всех монахов, но качество пищи не было первоначально определено. Св. Епифаний пишет о монахах: «Одни из них воздерживаются от всяких мяс и четвероногих, и птиц, и рыб, и от яиц, и от сыра; другие только от четвероногих и допускают употребление птиц и прочего. Иные воздерживаются и от птиц, а употребляют только сыр и рыбу. Иные не вкушают и рыбы, а только сыр; другие не едят и сыра. 

Есть и такие, которые воздерживаются и от хлеба, иные и от плодов древесных и всего вареного»[1]. Иноки, когда случалось быть в постороннем доме, где предлагалось мясное, не отказывались есть, разве по особо уважительным причинам. Так, когда к Епифанию пришел Иларион Великий и во время обеда подана была птица, Иларион не стал есть, сказав: «С тех пор как я сделался монахом, я не ел ничего заколотого»[2]. Несколько иноков скитских, в числе их и Пимен, зашли в дом одного мирянина, где им за обедом предложено было мясо. 

Все ели, кроме Пимена. После обеда старцы, зная его рассудительность, спросили, почему он не ел? «Вы ели, и никто не соблазнился, – сказал Пимен, – но если бы я стал есть, то многие, приходящие ко мне братия, соблазнились бы и стали говорить: «Пимен ел мясо, почему нам не есть?»[3]. Раз у архиепископа Александрийского Феофила пришедшим к нему монахам предложено было за обедом телячье мясо. Монахи ели. Архиепископ, взяв один кусок мяса, предложил его сидящему подле него иноку, сказав: «Вот хороший кусок мяса». Старцы сказали: «Доселе мы ели овощь, но если это мясо, то не станем есть», – и ни один из них не стал после этого есть[4]. 

Отсюда видно, что, уступая только любви гостеприимства, иноки ели мясо, и то только тогда, когда не опасались этим подать повод к соблазну. Обыкновенною пищею иноков, по словам Кассиана, были хлеб, зелень, овощь, плоды и как роскошь мелкая соленая рыбка[5]. Варево приготовляли из чечевицы, редко приправляя его маслом или медом[6]. Мягкие хлебы считались роскошью, так что имеющий их созывал к себе, как на особое угощение, поесть этого хлеба[7]. При больших общинах устроялись для печения хлеба пекарни. Так, в Нитрийской горе было семь пекарен, где могли печь себе хлеб и жившие не так далеко отшельники[8]. Около Скита была деревня, где заведена была хлебня[9]. Но в других местах нужно было весьма далеко ходить, чтобы получить мягкие хлебы[10]. У старцев в келлии был разве только очаг, где, зажигая хворост[11], варили себе кашицу. Потому более употребительным хлебом у отшельников были паксамы – это ячменные, совершенно сухие, небольшие хлебы, так что в двух паксамах едва был фунт весу[12]. 

Перед тем как есть, их необходимо было прежде размочить. Их запасали обыкновенно надолго. Афанасий Великий, в «Житии Антония» сказав, что Антоний на шесть месяцев запас себе хлеба, замечает при этом: «Так запасают жители Фиваиды, и паксамы у них нередко в продолжение целого года остаются невредимыми»[13]. Два паксама были обыкновенною мерою хлеба для инока в сутки[14]. Употребление вина не воспрещалось. Но еще Афанасий Великий в письме к Драконтию не одобрял тех монахов, которые пьют вино. «Видим, – пишет он, – епископов, не пьющих вина, и монахов, пьющих». Когда Пимену похвалили одного монаха за то, что он не пьет вина, Пимен сказал: «Вино есть питие совсем не монашеское»[15]. Впрочем, вино, кажется, пили только в воскресные дни и в гостях. Некоторые старцы не отказывались выпить чашу вина, за то лишали себя на целый день воды[16]. Иные считали роскошью и малую примесь вина к воде[17] и называли смертию чашу вина[18].

До девяти часов дня инокам не позволялось ни пить, ни есть[19]. В девять часов, совершив молитву и псалмопение, по уставу принимали пищу[20]. Некоторые простирали ежедневный пост до вечера. Но опытные старцы советовали лучше вкушать пищу в девятый час, чтобы легче было совершать вечернее и ночное правило[21]. Так как ужина, кроме воскресного дня, не полагалось, то иные монахи съедали один паксам в девять часов, другой отлагали до вечера[22]. В среду и пяток ничего не ели. 

Фунт сухого хлеба с несколькими ложками кашицы из чечевицы и горстью зелени, употребляемые в пищу однажды в день, конечно, весьма умеренная пища. Но некоторые иноки воздерживались и от употребления хлеба. Макарий Александрийский, возбужденный примером тавенских иноков, которые в течение Четыредесятницы не ели вареной пищи, семь лет не ел ничего вареного, а только сырую зелень и иногда овощи. Потом, услышав, что один инок ничего не ел, кроме фунта хлеба в день, искрошив свои хлебы и опустив в кувшин, положил правилом съедать не более того, что достанет в один раз рука. Целых три года так он делал и съедал не более четырех или пяти унций хлеба. Масла он употреблял один секстарий в год[23]. 

А масло старцы употребляли не только для пищи, но и для смягчения рук, огрубевающих от работы[24]. Масла многие совсем не употребляли. Одному старцу принесли масла. Он сказал: «Вот здесь стоит малый сосуд, принесенный вами назад тому три года. Как вы поставили его, так он и стоит»[25]. Вениамин рассказывал о себе: «Принесли из Александрии на каждого брата по алавастровому сосуду чистого масла. По прошествии года все иноки принесли в церковь свои сосуды нетронутыми. Но я просверлил свой сосуд, чтобы попробовать масло, и думал, что сделал великий проступок»[26]. Один старец не знал иного масла, кроме редечного. Старец Дорофей в день съедал только шесть унций хлеба и выпивал кружку воды[27]. Авва Илия в молодости ел только раз в неделю, а в старости по три унции хлеба и по три смоквы в день[28]. 

Многие старцы не ели ничего вареного. Аммоний от юности даже до смерти питался сырою пищею и ничего не ел готовимого на огне, кроме хлеба[29]. Моисей Скитский, много работая и совершая по 50 молитв, съедал в день только 12 унций хлеба[30]. Аполлос ел только зелень, не ел ни хлеба, ни овощей, ни плодов и ничего, приготовленного на огне[31]. Евагрий, с тех пор как пришел в пустыню, в продолжение 16-ти лет не ел никаких свежих растений, ни плодов, ни хлеба, а только небольшое количество сырых овощей и воды. В последние два года ел кашицу или вареную зелень и вкушал хлеб[32]. Пресвитер Филором 22 года воздерживался от вареной пищи[33]. Один старец положил себе не пить 40 дней, и притом нося сосуд с водою, привешенный на шею[34]. Диоскор ел хлеб только ячменный и чечевичный[35], Исаак посыпал свой хлеб пеплом из служебного кадила[36]. Павел Фермейский целую Четыредесятницу провел с малою мерою чечевицы и кружкою воды[37]. Амун с малою мерою ячменя проживал два месяца[38]. Арсению на год давали меру пшеницы, и из этого он еще угощал приходящих[39]. 

Но такие усиленные подвиги поста не только не были обязательны для иноков, но опытные старцы даже предостерегали от них. Пимен, в молодости принимавший пищу только раз в неделю, советовал другим употреблять пищу каждый день. То же говорили и другие старцы[40]. Синклитикия говорила: «От врага происходит чрезмерное усиленное подвижничество. Во все время да будет одно правило поста. Свойство истинного подвижничества есть умеренность»[41]. 

Для сна иноки употребляли не более трех или четырех часов в сутки[42]. Нет указания, чтобы они спали в полдень во время жары. Спали обыкновенно на рогожах или власяницах[43]. Для некоторых и этот краткий сон казался долгим. Макарий Александрийский однажды двадцать дней боролся с собою, чтобы победить наклонность ко сну, и не засыпал в это время. Дорофей никогда не ложился спать, но только немного дремал во время работы или вкушая пищу[44]. Арсений Великий говорил, что для сна достаточно одного часа. Антоний Великий большую часть ночей проводил без сна[45]. Таким образом, ежедневная жизнь инока проходила в рукоделии и молитве, сменяющей рукоделие и сопровождающей его, прерываемой спасительными размышлениями и наблюдениями над своими помыслами. Вот инок сидит за работою, по сторонам его две корзины, он кладет камушек то в ту, то в другую корзину. Это заметка его помыслов, добрых или худых. К вечеру он делает себе поверку, и если найдется более худых помыслов, то он лишает себя пищи[46].



[1] Expos, fidei. P. 23.

[2] Дост. сказ. С. 70.

[3] Дост. сказ. С. 228.

[4] Фот. Пат. 77.

[5] Cass. de coen. inst. L. 4. P. 22, L. 5. P. 23; Collat. 2. P. 19.

[6] Из чечевицы муку готовили в толчее (Фот. Пат. 166).

[7] Фот. Пат. 77.

[8] Hist. Lavs. P. 7; Дост. сказ. С. 288, 284.

[9] Дост. сказ. С. 142.

[10] Rosw. Vit. P. P. L. 5. P. 644.

[11] Фот. Пат. 43.

[12] Παξαμάς – ячменный хлеб, получивший свое название от Паксамаса, писавшего о кулинарном искусстве и изобретшего этот хлеб для воинов. Паксам называется διπυρος, «дважды испеченный на огне», потому ли, что после печенья засушивался, или потому, что самый ячмень прежде поджигался (Дюканж. Есер. Grdc.). О весе пак–самов см.: Hist. Lavs. P. 28; Дост. сказ. С. 266; Cass. Collat. 2. P. 19. Цена паксама – три медных динария или лепты (Cass. de coen. inst. L. 4. P. 14), динариев в солиде было 6000.

[13] «Жизнь Антония» в «Творениях святых отцев». Т. 3. С. 217.

[14] Кроме паксамов, встречаются следующие названия хлеба: σιτια, άρτος, ψωμος или ψωμιον – сухарь (Apophteg. P. P. P. 460); βουκελλαστος – засушенный круглый хлеб, который солдаты брали с собою в поход (Hist. Lavs. P. 21. Ср.: Rosw. Vit. P. P. P. 1018).

[15] Фот. Пат. 65.

[16] Это было правилом Макария Египетского.

[17] Фот. Пат. 68.

[18] Там же, 72. Один инок, не желая пить вина в собрании в Скиту, бежал в толос, который развалился. Братия сказали: «Хорошо с тобою случилось, тщеславный», – но пресвитер сказал: «Он сделал доброе дело, и жив Бог мой, не восстановится толос сей во времена мои, дабы мир помнил, что через стакан вина развалился толос в Скиту».

[19] Cass. de coen. inst. L. 5. P. 20; Collat. 2. P. 11.

[20] Rosw. L. 3. П. 4, 55, Lib. 5. P. 10. П. 69, Lib. 6. P. 3. П. 2.

[21] Cass. Collat. 11. P. 17.

[22] Cass. Collat. 2. P. 26. Ср.: de coen. inst. L. 3. P. 12.

[23] Hist. Lavs. P. 20.

[24] Regol. Pachom. in Codice Holsten.

[25] Фот. Пат. 58.

[26] Дост. сказ. С. 55.

[27] Hist. Lavs. P. 2.

[28] Hist. Lavs. P. 51.

[29] Hist. Lavs. P. 14.

[30] Hist. Lavs. P. 23.

[31] Hist. Lavs. P. 53.

[32] Hist. Lavs. P. 86.

[33] Hist. Lavs. P. 113.

[34] Фот. Пат. 79.

[35] Фот. Пат. 58.

[36] Дост. сказ. С. 94.

[37] Фот. Пат. 67.

[38] Дост. сказ. С. 42.

[39] Дост. сказ. С. 15.

[40] Cass. de coen. inst. L. 5. P. 9.

[41]  Фот. Пат. 228.

[42] Sozom. L. 3. P. 14; Cass. Collat. 12. P. 15; Collat. 13. P. 6; de coen. inst. L. 5. P. 20.

[43] Cass. Collat. 1. P. 23; Collat. 15. P. 11; Collat. 21. P. 11.

[44] Hist. Lavs. P. 2, 20.

[45] Дост. сказ. С. 15.

[46] Фот. Пат. 158.

Источник: Казанский П. С., История православного монашества на востоке, Паломник, 2000

Возврат к списку


147