12 июня исполняется 43 года со дня кончины схиигумении Гавриилы (Рисицкой)

Схиигумения Гавриила (Рисицкая), настоятельница Гродненского Рождество-Богородичного монастыря, после закрытия обители в 1960 году вместе с сестрами была переведена в Жировицкий монастырь. Примерно в это же время в Жировицах нашли пристанище насельницы Полоцкого Спасо-Евфросиниевского монастыря, для которых в течение последующих 16-ти лет матушка Гавриила стала духовной наставницей и мудрой руководительницей. Предлагаем читателям отрывок из книги игумении Гавриилы (Глуховой) Гродненский Свято-Рождество-Богородичный монастырь. 

Схиигумения Гавриила (в миру Мария Митрофановна Рисицкая) родилась 19 января 1894 года в Петербурге в семье мелкого чиновника, который вскоре умер, оставив без средств молодую мать с маленькими детьми. Девочку Марию поспешили отдать в сиротский приют при Красностокском Свято-Рождество-Богородичном женском монастыре недалеко от Гродно. Это было в 1901 году. 

В этом же монастыре находилась родная тетя Марии по отцу, монахиня Илария, которая несла послушание казначеи обители и являлась начальницей местного Красностокского православного братства. Настоятельницей в то время была игумения Елена. Эти две монахини сыграли основную воспитательную роль в жизни будущей схиигумении. 

Матушка рассказывала, что сначала она сильно тосковала по матери и по родному дому. О разлуке с ним напоминал девочке каждый гудок паровоза. Но постепенно она привыкла к новой обстановке, подружилась с монахинями и полюбила чтение. Дружба с книгой прошла через всю ее жизнь. Прочитав много книг духовного содержания и не переставая читать их до последних дней, Матушка любила также историческую литературу, и даже при переездах с места на место в первую очередь вместе с их владелицей переезжали книги. 

Мария училась успешно и перешла во второклассное училище, а затем – в сельскохозяйственное. Близкое общение с монахинями расположило Марию навсегда связать свою жизнь с этим монастырем. 

Сестры монастыря очень ласково относились к сироткам. Вот как описывает свою жизнь в Красностокском приюте одна из гродненских воспитанниц-сироток: 

Я, малютка Оля, Господу спою Песнь благодаренья за судьбу свою. 

Я пришла в обитель, как шесть лет была, 

Бог — сирот любитель, взял меня сюда. 

Близкие, родные отказались все, 

Старицы святые приняли к себе. 

Наша добрая Матушка взяла воспитать, 

Любит и лелеет, как родная мать. 

Мария была живым и шаловливым ребенком, однако ее шалости не вызывали окриков, тем более побоев — монахини ласково указывали девочке на добрые примеры. Она очень любила своих сверстниц-подруг, и эту дружбу она долго хранила и с некоторыми, дожившими до старости, встречалась до самой смерти, заботясь о них. Монахиня Илария научила девочку, как только та стала сама читать, и по-славянски тоже, ежедневно прочитывать канон ангелу-хранителю. Монахиня сказала: «Много книжечек ты будешь читать в жизни, но постарайся так, чтоб твой ангел-хранитель всегда тебя хранил и оберегал и молился бы за твое спасение, а для этого ты должна читать ему каждый день канон». С тех пор канон святому ангелу-хранителю Матушка прочитывала ежедневно до последнего дня жизни. 

Рядом с монастырем протекала река Неман. Воспитательницы запрещали девочкам ходить к реке, боясь за их жизнь. Однажды Маша подговорила подруг, и они, ускользнув от зоркого ока воспитательниц, ушли в мир, к реке. Здесь был паром, на котором молодой еврей Янкель охотно катал девочек, перевозя их с одного берега на другой. На противоположном берегу была земля, неведомая для них, с покинутыми во время бунта строениями, заросшими буйной растительностью. Маша вела туда подруг, и они осматривали заброшенную усадьбу польского помещика, потом снова шли к реке, купались, резвились. Однажды Маша стала тонуть в глубоком месте. Она отчетливо сознавала, что идет ко дну, что у нее уже нет сил выбраться наверх, и последняя мысль мелькнула в голове: «Ну вот и смерть наступает, а где же ты, мой ангел-хранитель, и ты, святитель Николай, ведь я каждый день молилась вам?» И в этот момент кто-то сильно схватил ее и вытащил на берег... После этого случая Матушка на всю жизнь запомнила, что молитвы ангелу-хранителю и святителю Николаю никогда не бывают тщетными. В память об этом чудесном спасении Матушка в годы своего игуменства ввела обязательный порядок: всем сестрам ежедневно во время вечернего правила прочитывать канон ангелу-хранителю, а в дни, когда совершалось бдение или полагался полиелей, канон ангелу-хранителю прочитывался в храме сразу после окончания первого часа. В настоящее время эта традиция в Гродненской обители возобновлена. 

Также Матушка вспоминала, как радостно проходили Рождество, Пасха и именины игумении Елены. Посреди просторной игуменской гостиной сестры ставили большой таз с бесчисленным множеством незабудок, которые очень любила игумения Елена. Конечно, все это делалось до ее прихода. И когда она после службы в сопровождении сестер и гостей переступала порог гостиной, сюрприз производил эффект. Инициатором и предводителем в подготовке всех сюрпризов была Маша Рисицкая, будущая игумения Гавриила. 

 

В праздник Благовещения Пресвятой Богородицы в 1914 году Матушка вступила в число насельниц Красностокского Свято-Рождество-Богородичного женского монастыря и стала ближайшей помощницей и исполнительницей важных заданий настоятельницы игумении Елены. По ее поручению она бывала на приеме у Святейшего Патриарха Тихона, смело вела разговоры с Патриаршим местоблюстителем митрополитом Крутицким Петром, с митрополитом Сергием. Она заботилась и о тех людях, которые потеряли голову в суете революционных преобразований. 

В 1921 году в день памяти святой великомученицы Екатерины Преосвященнейшим Владимиром, епископом Гродненским и Белостокским, Матушка была пострижена в рясофор и назначена казначеей монастыря. Епископ Алексий (Громадский) оценил способности сестры Марии, и в 1922 году она получила указ быть игуменией Гродненского монастыря. Однако Матушка не сочла себя способной принять это послушание и смиренно просила владыку оставить ее на прежнем месте. Тогда владыка Алексий поручил ей заботу об огромном архиерейском доме, о его хозяйстве и служащих. Матушка показала себя прекрасной хозяйкой, трудилась с пользой не только для архиерея, но и для своего монастыря. Владыка Алексий заменил Матушке ее горячо любимую наставницу игумению Елену, которая вернулась в Екатерининскую пустынь: все вопросы Матушка решала с благословения внимательного и мудрого епископа. 

Так продолжалось до 1934 года, когда владыка Алексий был перемещен на новую кафедру – в Кременец, на Украину. Владыка Алексий, прекрасно узнав Матушку за 14 лет, предложил ей и нескольким сестрам Гродненского монастыря вместе со своей престарелой матерью, за которой присматривала Матушка, переехать в Кременец. Матушка и еще 10 сестер переехали в Кременецкий монастырь, при котором находились резиденция архиепископа и Духовная семинария. Кременец был центром церковной жизни Западной Украины. Архиепископ был священноархимандритом Почаевской Свято-Успенской лавры. Множество монастырей, среди которых большинство было женских, стали предметом попечения инокини Марии. Забота о монашествующих, о юношах-семинаристах и хозяйственные работы были ее послушанием. Матушка была противницей украинизации церковнославянского языка. Она всегда была человеком РУССКИМ в самом благородном значении этого слова. Она жаждала возвращения в Россию. И Россия пришла на помощь своим братьям в 1939 году. 

Новые испытания принесла с собой война, развязанная гитлеровской Германией. Владыка Алексий в тяжелейших условиях исполнял свои архипастырские обязанности. Матушка хорошо понимала, что ни немцы, ни украинские националисты не будут властвовать долго. Террор бандеровцев, незаконная «Украинская церковная автокефалия», возглавляемая бывшим викарным епископом Поликарпом (Сикорским), ни при каких обстоятельствах не могли быть приняты ни мудрым архиепископом Алексием, ни другими честными украинцами и русскими. Часть православных епископов, чтобы противостоять украинским автокефалистам, объединилась в «Украинскую автономную Церковь», признавшую своим главой Патриаршего местоблюстителя митрополита Московского Сергия. Это был смелый и решительный поступок. На других оккупированных территориях, а также в Прибалтике и в Белоруссии на такое решение боялись идти несмотря на свою любовь к Москве даже те архиереи, которые всецело, всем сердцем и душой признавали патриаршую преемственность митрополита Сергия. 

Собор архиереев Украины, объявивший автономию, избрал своим предстоятелем Преосвященного архиепископа Алексия (Громадского), присвоив ему титул МИТРОПОЛИТА. Несомненно, в этом вопросе мнение Матушки сыграло не последнюю роль. 

Однако украинские националисты осудили это решение, и митрополит Алексий был зверски убит ими на глазах Матушки 24 апреля 1943 года (по ст. ст.). 

Война, убийство митрополита Алексия, расстрелы духовенства и знакомых православных людей – все это тяжело переживала Матушка. Но переживания не изменили ее характера, не сломили ее волю – она по-прежнему работала для Церкви, утешала людей, помогала всем чем могла. Еврейские дети, сироты православных верующих или католиков не имели различия в ее глазах. 

Интересен один рассказ самой Матушки. Немцы только что расстреляли группу евреев. Перед расстрелом те в панике прятали свои вещи, надеясь вернуться живыми. Кто-то из них зарыл драгоценности в коробочке. Евреи не вернулись. Как-то Матушка заметила через окно, что соседский ребенок, копаясь в земле, нашел коробочку и, не понимая, что в ней, стал играть сверкающими камушками. Матушка знала этого ребенка и его мать, вдову убитого солдата, знала ее великую нужду – она с утра до ночи ходила по стиркам, чтобы прокормить сирот. Матушка тут же послала свою келейницу взять у ребенка найденную «игрушку». Ребенок не обратил на это никакого внимания. Поздно вечером, когда усталая мать возвратилась домой, Матушка позвала ее к себе и передала ей найденные драгоценности. Эта женщина вырастила своих сирот и по совету Матушки дала им образование и специальность. 

Подобных дел у Матушки было много, за что и любили ее люди. Она никогда не проходила мимо чужой беды, всеми силами пыталась облегчить горе, приободрить каждого и каждому вселить веру в лучшее. 

Окончилась война. Мирная жизнь понемногу налаживала прерванные связи. Из Гродненского монастыря стали писать, что сестры ждут возвращения Матушки в свой монастырь. В 1948 году на общем собрании сестры избрали Матушку НАСТОЯТЕЛЬНИЦЕЙ, единодушно подписав решение, которое было тогда же одобрено архиепископом Минским и Белорусским Питиримом и утверждено Святейшим Патриархом Алексием I (Симанским). 

Приехав в Гродно в 1950 году и не получив прописки, Матушка, к сожалению, не смогла стать настоятельницей монастыря. Ей было назначено послушание казначеи. Только в 1953 году все полагающиеся юридические формальности были исполнены. 2 февраля 1953 года архиепископ Минский и Белорусский Питирим вновь пишет рапорт Святейшему Патриарху Алексию I о том, что общее собрание насельниц монастыря избрало новое правление, причем на должность настоятельницы вновь была избрана рясофорная инокиня Мария (Мария Митрофановна Рисицкая). В связи с этим архиепископ Питирим почтительнейше просил Его Святейшество утвердить инокиню Марию в должности настоятельницы Гродненского женского монастыря и благословить возвести ее в сан игумении. На данный рапорт последовал незамедлительный ответ Святейшего Патриарха: «1953. февр., 5. Бог благословит. Надо сначала постричь в монашество инокиню Марию и затем возвести в сан игумении». 

18 апреля 1953 года Высокопреосвященнейшим Питиримом, архиепископом Минским и Белорусским, Матушка была пострижена в монашество с наречением имени ГАВРИИЛА в честь архистратига Божия Гавриила и в этот же день в своем монастыре в Гродно возведена в сан игумении с возложением наперсного креста. 

Много дел легло на ее плечи. При ней была налажена внутримонастырская жизнь, да и внешне монастырь преобразился: шло строительство и переоборудование помещений, открывались приюты для детей-сирот, золотошвейная мастерская, свечной цех, были построены игуменский дом и новая трапезная. Скудное содержание монастыря увеличилось благодаря дотации митрополита Минского Питирима, который высоко ценил ум и способности Игумении Гавриилы и часто приглашал ее в Минск. 

В 1958 году к празднику Святой Пасхи Игумения Гавриила (Рисицкая) за усердное служение Церкви Божией была награждена Святейшим Патриархом Алексием I наперсным крестом с украшениями. 

Игумения Гавриила неоднократно бывала на приеме у Святейшего Патриарха Алексия I. Однажды Матушка явилась к Патриарху на Крестопоклонной неделе Великого поста. Войдя в кабинет, она услышала строгий выговор Святейшего: «Что же это вы, Матушка, ездите на Крестопоклонной? Прежние игумении в это время в своих монастырях поклоны били». Матушка тут же ответствовала Патриарху: «Точно так, Ваше Святейшество, но и прежние патриархи на первой седмице после Пасхи не ездили на курорт, как вы собираетесь». Патриарх улыбнулся, подобрел и тут же разрешил все Матушкины вопросы. 

У Игумении Гавриилы было много забот и вне монастырских стен. Часть гродненских сестер с 1921 года проживала в Жировицком монастыре, и она посещала и опекала их. Много сестер из закрытого Красностокского монастыря, после закрытия Екатерининской пустыни в 1931 году не имевших возможности вернуться в Гродно, оставались в Москве или в Подмосковье, находя приют у знакомых верующих людей, а подчас живя впроголодь. Матушка Гавриила сумела разыскать их и многих возвратить в Гродно. Сколько было радости для престарелых сестер, много лет прожив¬ших в миру, в изгнании, в лишениях и трудностях, вновь почувствовать монастырскую обстановку и строгий устав ни для кого не закрывавшего свои двери православного Гродненского Свято-Рождество-Богородичного женского монастыря. 

Монастырское хозяйство Матушка Гавриила вела очень достойно и грамотно. Везде соблюдались чистота и порядок. Живые цветы всегда украшали храм и жилые помещения. Букеты составлялись самой Матушкой по определенным, неписаным законам эстетики. Всего лишь несколько цветов, но подобранные в соответствующей цветовой гамме и помещенные в ту или иную вазу, выглядели красиво и торжественно. Матушка умела принимать и угощать гостей. Угощение было весьма скромное и простое, но всегда вкусное и в красиво оформленном блюде. 

Матушка очень высоко ценила красивое церковное хоровое пение. От сестер она требовала строгого репертуара, чтобы не только хранить певческие традиции, но и приучать новых сестер к древней музыкальной культуре. Матушка любила изобразительное искусство. По возможности она посещала музеи, выставки, собирала иллюстрации и репродукции знаменитых мастеров. Она сама умела рисовать, но основным ее занятием в этой области было вышивание. Шитье золотом требовало большого мастерства, напряжения, вкуса. Шитье золотом – это и ювелирная работа, поэтому Матушка имела хорошие контакты с гродненскими ювелирами, которые неоднократно приходили к ней за советом. По ее рисункам ювелиры делали кресты и панагии. Многое было подвластно таланту Матушки. Практически ни одной свободной минуты Матушка не проводила без рукоделия. Митры, омофоры, пояса, ленты, скатерти, салфетки, полотенца – вот неполный перечень ее трудов.

 Однако тяготы жизни давали о себе знать, болезни все больше мешали деятельности Матушки. Но ее особенный характер, крепкая вера и сильная воля побеждали все временные трудности и неприятности. И лишь когда тяжелая болезнь приковывала Матушку к постели, она с благодарностью Богу за ниспосланную болезнь усмиряла себя... 

Наступал 1960 год. По постановлению Гродненского облисполкома Гродненский Свято-Рождество-Богородичный православный женский монастырь был закрыт. Вместе с насельницами закрытой Гродненской обители Матушка была переведена в Жировицкий Успенский монастырь, в котором прожила 16 лет. 

Ежегодно в праздник иконы Божией Матери «Боголюбская» служился благодарственный молебен перед чудотворной иконой Жировицкой Божией Матери, во время которого гродненские сестры благодарили Царицу Небесную за Ее приют и заботу о них сирых. Гродненские сестры сохранили свой устав и, можно сказать, поддержали умиравшую Жировицкую обитель. Малочисленная братия по своему преклонному возрасту уже была не в состоянии обрабатывать огороды, содержать помещения в чистоте и ежедневно нести церковное и клиросное послушание. 

Гродненские сестры привели все жировицкие храмы в образцовый порядок и чистоту; стали через день петь на клиросе, чередуясь с братией. Огороды монастыря сделались такими образцовыми, что из соседнего совхоза-техникума постоянно приходили студенты и преподаватели посмотреть на монастырский урожай. Сестры оценили благодатную тишину Жировиц; после шума большого города это место показалось им раем на земле... 

Через два года после переселения из Гродно в Жировицкий монастырь Матушка Гавриила тайно была пострижена в великую схиму с оставлением прежнего имени. Это произошло 29 декабря 1962 года в надвратной келье при Никольской церкви. Матушка боялась, что схима выделит ее среди прочих сестер и будет привлекать к ней людей «ради схимы». Поэтому она и упросила Святейшего Патриарха Алексия I дать благословение на тайное пострижение. И оставшиеся 14 лет никто из сестер (кроме келейниц) не знал о пострижении в схиму и особом молитвенном подвиге их Настоятельницы. 

Всю свою жизнь Матушка горячо молилась Богу, но приучила себя молиться не напоказ людям. Перед ее взором всегда стояли примеры прежних сестер, которые совершали особое молитвенное правило ночью. 

В те далекие 60-е, 70-е годы XX столетия, когда неоднократно сгущались тучи над Жировицкой обителью, часто в кельях сестер долго по ночам мерцал едва уловимый свет. Это гродненские сестры по благословению своей Игумении молились Господу и Царице Небесной, чтобы единственная обитель в Белой Руси не оказалась закрытой. По их молитвам Матерь Божия творила чудеса, охраняя своих верных рабов от бед, скорбей и злоключений. 

Последние десять лет Матушка совсем занемогла. Казалось, все болезни решили сломить дух подвижницы. Сидя в кровати, она трудилась до последнего вздоха, сохраняла память, слух и доброту сердца. В этот период Матушка составила акафист Божией Матери Владимирской-Мироточивой, в котором выражены все переживания ее и сестер, мольбы к Царице Небесной, надежда на заступничество Премилосердной Владычицы, в годину тяжких испытаний не оставлявшей Своих насельниц. Матушка игумения продолжала управлять сестрами, и сестры слушали ее. Очень часто за советом или мудрым добрым словом, за поддержкой приходили к ней тогдашний наместник Жировицкого монастыря архимандрит Михей (Хархаров) (впоследствии – архиепископ Ярославский и Ростовский, скончался в Ярославле 22 октября 2005 года) и эконом монастыря игумен Евфимий (Байдаков) (впоследствии – схиархимандрит Порфирий, скончался в 1994 году в Жировицком монастыре). В силу своего горячего характера отец Евфимий часто не замечал, что приходит в келью Матушки прямо с огорода или из гаража, оставляя после себя следы земли и навоза на полу и дорожках, распространяя запах бензина. Матушка, понимая трудности и заботы монастырского эконома, никогда не делала ему замечаний. И строго требовала этого же и от своих келейниц. Всегда выслушает отца эконома, подбодрит, иногда угостит чайком, если позволяет ему время, и после его ухода усердно молится Царице Небесной о ниспослании помощи Ее верному рабу, на котором в то время лежала вся основная хозяйственная нагрузка по монастырю. 

Очень тяжело пережила Матушка изгнание из Жировицкого монастыря тогдашнего наместника архимандрита Михея (Хархарова). Советскими властями ему, как наместнику монастыря, было приказано, чтобы он запретил служить и проповедовать находящемуся на покое (точнее в ссылке) в Жировицком монастыре архиепископу Ермогену (Голубеву) (скончался 7 апреля 1978 года, в праздник Благовещения). Отец Михей не мог пойти на такое преступление по отношению к маститому иерарху и гонимому старцу. Тогда уполномоченный дал молодому архимандриту срок «в 24 часа покинуть Жировицкую обитель». Долго пришлось архимандриту Михею скитаться, подыскивая себе место служения. Архиереи из других епархий не могли его взять, так как всем было предписано сообщать о нем, если он обратится в ту или иную епархию. Естественно, иметь лишние неприятности в ту пору от уполномоченного не хотел никто. Приютил отца Михея его друг митрополит Иоанн (Вендланд), с которым отец Михей нес послушание у их общего духовника – митрополита Гурия (Егорова). Митрополит Иоанн дал отцу Михею далекий деревенский приход в Ярославской епархии. Впоследствии владыка Михей рассказывал о трудностях, которые пришлось ему пережить, но везде он чувствовал, что Господь дает ему силы, что Господь поддерживает его дух. И в этом он видел молитвенную помощь архиепископа Ермогена и игумении Гавриилы. Духовная, молитвенная связь между ними осталась непрерываемой на всю жизнь... 

Матушка по-прежнему заботилась обо всех. Даже природа не потеряла своей значимости для нее. Через бинокль в открытое окно она рассматривала небо и любовалась проплывающими облаками, летящими птицами и далеким, находящимся у горизонта лесом. С балкона своей кельи в яркие солнечные дни она наблюдала за тихой гладью воды в монастырском пруду с резвившимися рыбками. Книги о природе, о жизни растений и животных сопровождали Матушку всю жизнь и были самым приятным для нее подарком. Она имела специальные граммофонные записи с голосами живой природы и любила вслушиваться в пение птиц, всегда поражаясь великолепию и чудным делам Божиим. Матушка не переставала благодарить Господа за каждый прожитый день, считая это великой милостью Божией к людям. 

Матушка очень любила детей. Для них у нее всегда были приготовлены сласти и игрушки, что вызывало у детворы неописуемый восторг. Особенно радостно было посещать Матушку на Рождество Христово. После славления Рожденного Младенца-Христа и исполнения колядок она такими щедрыми подарками одаривала маленьких гостей, что этот день они помнили очень долго и ждали потом целый год, как самый священный и дорогой день в своей жизни. Маленькая елочка на круглом столе посреди кельи, украшенная миниатюрными игрушками, напоминала пещеру и Вифлеемские ясли, а сама Матушка в белом апостольнике в этот день была подобна доброй и прекрасной Снегурочке из чудной сказки... 

Не имея возможности бывать в храме (у нее отнялись ноги), сидя в своей кровати, Матушка вычитывала ежедневно все положенные службы. Сестры приходили в ее келью, чтобы поздравить с праздниками или с днем ангела и пели ей «избранные» и любимые ею духовные песнопения. 

Сестры, живя в Жировицком мужском монастыре, старались не нарушать традиции этого монастыря, но тем не менее любое послушание делали только с благословения Матушки. Даже когда кто из сестер чувствовал приближение смертного часа, то посылали благословиться у Матушки... умереть. 

Наступил этот день и для самой Матушки Гавриилы, которой шел 82-й год. Дней за десять до смерти она попросила своего духовника архиепископа Антония (Мельникова) (скончался в Санкт-Петербурге митрополитом Ленинградским и Новгородским в 1986 году) совершить над ней елеосвящение, попросила прощения у всех сестер, со всеми простилась и стала ожидать приближающуюся кончину дней своего земного странствования. Она не желала больше принимать никакой пищи и даже воды. Ежедневно причащалась Святых Таин. Сознание, речь, слух она сохраняла до конца. Накануне дня своей смерти Матушка попросила по телефону у своего духовника архиепископа Антония... благословения умереть. И после этой беседы ни с кем не разговаривала, а как бы погрузилась во внутреннюю молитву. 

12 июня 1976 года, в Троицкую родительскую субботу, в день памяти преподобного Исаакия Далматского, когда в Успенском соборе Жировицкого монастыря начинали служить панихиду, Матушка Гавриила мирно отошла ко Господу. Она часто вспоминала житие преподобного Исаакия и особенно то, что он учил не осуждать ближнего. В память этого назидания у нее в келье висела картина, изображающая преподобного Исаакия, которому ангел напоминает о неосуждении своего брата. 

К преставившейся Игумении сразу пришел Высокопреосвященнейший архиепископ Ермоген (Голубев), прочитал над почившей канон на исход души и совершил первую панихиду. После этого по благословению владыки Антония Матушку облачили в полное схимническое одеяние, и она впервые предстала перед удивленными взорами осиротевших сестер как их СХИИГУМЕНИЯ. 

Она была горячо оплакиваема сестрами, и скорбь их была настоящей. Матушку любили и ценили все, ибо имели в ней не только строгую начальницу, но и мудрую наставницу и ласковую мать. Вместе с сестрами потерю Матушки ощутили многие, кто когда-либо, хоть один раз, виделся с ней. Люди интеллигентные удивлялись ее начитанности и ясности ума. Молодые в беседе с ней чувствовали себя понятыми, а престарелые после общения с Матушкой молодели. 

Болезни были давними спутницами ее, но она имела силу воли, чтобы властвовать над своими страшными недугами, никому не жаловалась на многочисленные болезни, не показывала, что тяжело больна. Более десяти лет пролежала, точнее, просидела Матушка в своей кровати, так как в последнее время не могла даже лежать. Имея от рождения живой, энергичный характер, Матушка была всегда жизнерадостной и любила пошутить. В последнее время говорила о себе, что единственно здоровым органом у нее остался только язык, чтобы можно было разговаривать с людьми. 

 

Главным даром Божиим у Матушки была глубокая вера в Бога, постоянное памятование о Нем, смирение перед Его святой волей, искренняя любовь к Нему, горячая молитва. От этой добродетели проистекали и все прочие. Матушку любили все, кого она знала, ощущая ее любовь, участие и помощь. Любя человека, она любила и весь мир Божий: с заботой относилась к животным и птицам, выращивала прекрасные цветы, созерцала природу, как Божественное откровение. Матушка была удивительно одаренным и образованным человеком, музыкально грамотной. Она была регентом монастырского хора и прекрасно пела, имея от природы прекрасный «бархатный» бас. Владела она и игрой на музыкальных инструментах: скрипке и фортепиано. Она была чудной рукодельницей, вышивала золотом и шелком. И все, к чему бы она ни прикасалась, обретало изысканность и красоту. Матушка любила сочинять стихи. Сохранилось несколько написанных Матушкой стихотворений, посвященных сестрам Гродненского монастыря, ее ровесницам. 

ДОБРЫЙ СОВЕТ 

В минуту скорби и печали, 

Когда тоска, как лютый зверь, 

Терзает сердце, то едва ли 

Помогут люди. Им не верь!.. 

В такие горькие минуты 

Сама с невзгодами борись, 

А если утешенья хочешь,

 Творцу Всевышнему молись! 

Послушнице Женечке от инокини Марии. 

19.01.1932 год. Гродненская обитель) 

 

ПОСЛУШНИЦЕ ЖЕНЕЧКЕ 

Не унывай, сестра, от каждой неудачи, 

Которая тебя внезапно посетит, 

Ведь счастье на земле, что метеор бродячий, 

Придет на миг и снова улетит. 

И счастием земным не слишком увлекайся, 

За счастием всегда несчастие идет. 

Так равнодушнее на жизнь смотреть старайся, 

Чтобы от горя к радости был ближе переход! 

(Читай и понимай. 

Любящая тебя инокиня Мария. 

17.01.1932 год) 

 

* * *

 

Страшно бушует житейское море, 

И ветер кидает мой утлый челнок. 

Гибнет он, гибнет на этом просторе, 

То кинется в бездну, то выплывет вновь. 

Долго я, долго боролась с волнами, 

И силы надтреснули в этой борьбе. 

Боже мой, Боже! К Тебе я взываю: 

«Будь милостив ныне к несчастной рабе. 

Нет силы, я гибну, я духом упала...

 Вот миг, и исчезнет мой утлый челнок, 

Последние силы в борьбе потеряла. 

Но ветер сильнее, и свищет, и рвет. 

О Боже! Спаситель мой чудный и дивный! 

Окинь Своим взором страдальческий путь. 

Не дай мне средь бури житейской погибнуть, 

Тебя умоляю, не дай потонуть! 

Не Ты ли когда-то одним Своим словом 

И ветру, и буре затихнуть велел? 

О, сжалься же ныне над бедной рабою 

И сильную руку над нею простри. 

Одно Твое слово пусть здесь пронесется 

Над морем житейским: ему повели, 

И стихнет! И челн мой спасется, 

И снова я буду на мирном пути. 

О Боже Спаситель! Тебя умоляю: 

Будь милостив ныне, меня пощади. 

И после житейских невзгод и страданий 

Ты к пристани тихой меня приведи!.. 

Сестре Евгении на молитвенную память 

и для ежедневного прочтения 

от доброжелательницы инокини Марии Рисицкой. 

Молись и помни! 07.01.1932 год. Гродненская обитель) 

14 июня 1976 года в Духов день митрополит Минский и Белорусский Антоний (Мельников) совершил чин монашеского отпевания своей духовной дочери схиигумении Гавриилы. С момента кончины сестры не отходили от гроба дорогой и любимой Матушки и даже ночью не покидали ее. В Жировицкой обители за Кресто-Воздвиженской церковью имеются могилы. Когда-то наместник архимандрит Михей предложил Матушке похоронить и ее на территории монастыря. Но Матушка воспротивилась этому, сказав: «Я должна быть среди своих сестер на общем кладбище, поэтому не хороните меня отдельно». Желание Матушки было исполнено. Она была похоронена на общем кладбище среди своих духовных детей – сестер Гродненской обители, вместе с ней обретших вечный покой в Жировицах. Там же похоронены и еще две гродненские настоятельницы: игумения Онуфрия (Арцукевич) и игумения София (Порали). 

Печатается по изданию Гавриила (Глухова), игум. Гродненский Свято-Рождество-Богородичный монастырь. М., 2007

Источник: Сайт Полоцкого Спасо-Евфросиниевского монастыря