Преподобномученик Афанасий, игумен Брестский

Дни памяти:
8 сентября, 2 августа и в Соборе Волынских святых 23 октября

В 1596 году в юго-западных областях, входивших в состав Польши, была насильственно введена уния, с точки зрения Рима и польского правительства обещавшая принести для католической церкви и польского государства великие блага, а на самом деле расстроившая польский государственный организм, потрясшая государство в самом его основании, явившаяся источником бесчисленных в крае беспорядков и пролития потоков крови. Хотя со стороны Рима в исконных русских областях, принадлежавших Польше, предпринимались попытки латинизации православных и ранее, но попытки эти не имели видимого успеха. По свидетельству самих польских историков, до введения унии православные в Польше наполняли города и села, занимали высокие правительственные должности и пользовались одними и теми же государственными правами с католиками, а также свободою исповедания православной веры. В пределах нынешней так называемой Малопольши, на пространстве от Кракова до Буга, до введения унии было 12 православных монастырей, из которых Яблочинский Свято-Онуфриевский остается и досель, как несокрушимый памятник древнего в сем крае Православия. Даже в западных литовско-русских областях, не смотря на то, что Владислав Ягайло, сделавшись польским королем и приняв латинство, всеми мерами старался ввести в них католичество, Православие крепко держалось в Литве, а в некоторых западно-русских городах, как, например, Владимире, Заславле, Житомире, Остроге, Кременце и других, латинских храмов не было и в помине, – они появились в позднейшее время. Но появилась уния, и судьба православных переменилась. Однако, не смотря на делаемые Римом униатам уступки, допускавшие сохранение у них учения и обрядов Православно-Кафолической Церкви, уния не находила отголоска в сердцах православных, и посему впоследствии стала вводиться насильственным путем. В эти тяжелые для православия времена многие из православных в борьбе против унии, вводившей латинское нечестие, жертвовали всем, даже своею жизнью, только бы не изменить вере своих отцов.

В этой неравной борьбе мученически окончил свою жизнь 5 сентября 1648 года великий защитник Православия святой Афанасий, игумен Брестский. Пострадал он, по проискам иезуитов, за твердое и бесстрашное исповедание святой православной веры. Всю свою жизнь он вел деятельную борьбу с насильно навязанной католичеством православно-русскому народу унией и всячески отвращал и ограждал его от нее. Поляки католики в особенности преследовали его, несколько раз ввергали в темницу, заковывали в цепи, мучили и, наконец, невинно осудили его на смерть, и, изранив, полуживым тайно закопали в землю, надеясь, что место его погребения будет скрыто от людей православных. Но Промысел Божий для славы праведника устроил иначе. Ученики св. Афанасия узнали о месте его погребения, и в ночь на 1 мая 1649 года тайно вынули тело его из могилы, и, так как оно после 8-месячного пребывания в земле оказалось нетленным, перенесли в Брестский Свято-Симеоновский монастырь (в старом Бресте), и с честию выставили его в храме для поклонения православным. За святую страдальческую жизнь, за твердость в вере православной и бесстрашное исповедание ее Господь удостоил преподобномученика Афанасия дара нетления мощей и чудотворения, каковые и совершались при раке его, по молитвам прибегающих к его помощи. Об этом было засвидетельствовано одним русским историком уже через 40 лет после блаженной кончины св. Афанасия. На это указывает в своих проповедях и епископ Белорусской епархии Георгий Конисский через 15 лет после обретения мощей св. Афанасия. Чудеса эти совершались и в последующие времена.

Вот что говорит о житии и страданиях св. Афанасия Брестского, этого великого поборника Православия и народного страстотерпца, история. Святой Афанасий (Филиппович) родился или в самом г. Бресте, или в окрестностях его, приблизительно в 1595–97 году, т.е. за год до Брестской унии, или же в первые годы после ее появления. Основанием для вычисления этой даты является свидетельство самого же Афанасия, который в своем диариуше (дневнике) говорит, что монашество он принял в 1627 году. А так как по правилам Православной Церкви, свято соблюдавшимся в те времена, монашеский постриг Афанасий мог принять не раньше тридцатипятилетнего возраста, то и год рождения его попадает приблизительно на 1595–97 годы. В молодых годах Афанасий получил блестящее по тогдашним временам образование и, как человек просвещенный, принят был на службу ко двору Литовского гетмана Льва Сапеги, где, по воле польского короля Сигизмунда, занимался воспитанием мнимого сына Марины Мнишек, шляхтича Лубы, которого иезуиты прочили на русский престол. Придворная жизнь, полная роскоши, тяготила Афанасия, а тяжелая жизнь православно-русского народа, угнетаемого и преследуемого за веру православную, вызвала в душе его непреодолимое стремление стать на защиту веры и народа. В виде сего Афанасий оставил двор вельможи и в 1627 г. принял в Вильне, в Свято-Духовом монастыре, монашество, дабы в духовном сане послужить Православной Церкви и народу. 

Искание душеспасительных подвигов побуждает Афанасия оставить Свято-Духов монастырь и поселиться в монастыре более уединенном и более строгом в выполнении монашеских уставов, и он переходит сначала в Кутеинский монастырь (близ Орши), а затем, в Межигорский (близ Киева). Здесь Афанасий укрепился в душеспасительных подвигах и стал известным далеко за пределами названных монастырей, как искренний подвижник благочестия и образованный защитник святой веры. Из Межигорья Афанасий возвращается для иноческого послушания в Свято-Духов монастырь, и во время своего путешествия в г. Вильну удостаивается от Господа следующего знамения. В одном пустынном месте он увидел лежащего при дороге сильно расслабленного человека и, по своей христианской доброте, взял больного на плечи, чтобы донести до ближайшего селения. Незнакомец, сидя на спине Афанасия, давал ему христианские наставления, повторяя часто имя Сладчайшего Иисуса, и Афанасию так было сладостно на душе, что он не чувствовал на себе ноши, а когда незнакомец внезапно скрылся, Афанасия понял, что Господь явленным ему видением призывает его на великий подвиг. Это было видение и наставление Афанасия в ревности к защите Православия. И во всю последующую свою жизнь св. Афанасий с ревностью древних пророков выступал пред польскими властями на защиту святоотеческой веры, обличал униатскую ересь и наставлял на путь истины колеблющихся и заблудших.

В 1632 г. Афанасий возводится в сан иеромонаха и назначается наместником Дубовского или Дубойского монастыря, что под Пинском. Не долго, однако, пробыл Афанасий в Дубовском монастыре. Так как монастырь этот в те времена служил оплотом Православия для местного края, содержа книгопечатню и школу и распространяя просвещение в духе Православия, он, по проискам иезуитов и по распоряжению канцлера Радзивилла, отдан был в 1636 г. в руки иезуитов, а православные иноки были из обители изгнаны. При отобрании монастыря, св. Афанасий, придя во время молитвы в восхищение, опять удостоился чудесного знамения, утвердившего его в той мысли, что враги Православия будут за свои неправды наказаны.

Оставив Дубовский монастырь, Афанасий перешёл в монастырь Купятицкий (под Пинском), который славился чудотворным образом Божией Матери. Здесь, по воле Божьей, на долю Афанасия выпало тяжелое послушание: произвести сбор пожертвований на постройку в монастыре нового храма, который пришел в совершенную ветхость. Зная, как ответственно это послушание, и как оно при постоянных гонениях на православных трудновыполнимо, св. Афанасий, уединившись в келлии, предался пред иконой Богоматери горячей молитве, прося Пречистую о помощи и заступлении, и во время молитвы услышал ее голос «Царь Московский устроит Мне церковь, иди к нему». Послушный голосу Богоматери, св. Афанасий, взяв с собою список Ее чудотворного Купятицкого образа (изображение лика Богоматери в кресте), отправился в Москву. Труден и опасен был этот путь, так как поляки всеми мерами препятствовали сношению с Москвою находящимся под их властью западнорусским православным и жестоко расправлялись с теми, которые без разрешения пытались перейти границу. Положившись на помощь Владычицы и вторично подкрепленный во время молитвы ее обещанием: «Иду и Я с тобою», св. Афанасий благополучно прибыл в Москву и, ласково принятый царем Алексеем Михайловичем, поднес ему в благословение икону Богоматери и вручил письменную жалобу, в которой описал, как тяжело живется православным в Польше, и как «жители русские вопиют, что дети их живут без крещения, взрослые без брачного благословения, больные умирают без исповеди и Св. Причастия, умершие похороняются ночью скрытно и то в поле, огородах, погребах, что становится хуже жития в турецкой неволе, ибо вольности и за деньги не получаются». 

Получив щедрые дары от царя, бояр и благочинных щедродателей, св. Афанасий благополучно возвратился в Купятичи, но и здесь он пробыл не долго. В 1640 г., по прибытию в Брест, с ревностью исповедника принимается за обличение униатской ереси, которая к тому времени сильно укрепилась в г. Бресте. Нашедши здесь права и привилегии, написанные на пергаменте и заключающие заклятия на унию, он заявил их в гражданских актах, огласив при этом в церкви и в разных местах о том, что злосчастная уния разделяет Русь, грозит явною опасностью восточной Церкви, русскому народу и его благочестию. Затем, сделавши выписки из королевских грамот, он получил новую привилегию, утвержденную королевской подписью и подтверждающую прежние права, предоставленные Брестской православной церкви. Однако приложить печать к этому документу, без которого он не мог иметь надлежащей силы, ни князь канцлер, ни ксендз подканцлер не захотели, заявив Афанасию следующее: «Будьте униатами, тогда для вас все сделается; в противном случае ведайте, что нам под клятвою папа повелел не допускать распространяться Греческой вере в этих местах». Своими пламенными речами и святостью жизни св. Афанасий с успехом стал поражать унию, и многих жителей г. Бреста и его окрестностей, совращенных в унию, возвратил в православие. Такая деятельность св. Афанасия сильно встревожила униатов, и против него были воздвигнуты гонения. Под гнетом этих гонений Афанасий обратился к помощи Заступницы всех угнетенных, Божией Матери, и, пламенно молясь пред Ее иконою, явственно услышал Ее голос: «Афанасий! Супликуй (жалуйся) во имя Купятицкого Моего Лика на сейм королю и Речи Посполитой, грозя им праведным гневом и страшным судом Божьим, который их постигнет, если они не образумятся. Пускай совсем отвергнут унию и сынов Церкви Православной оставят в покое, что необходимо прежде всего, и тогда только может наступить благо». Повинуясь этому голосу, св. Афанасий в 1643 г. отправился в Варшаву, явился в Сенаторскую Избу на заседание сейма и пред лицом присутствовавшего там короля и сенаторов произнес речь, в которой жаловался на притеснения, чинимые православным иезуитами и униатами, и грозил королю гневом Божьим, если уния не будет уничтожена, и Церковь Православная не будет успокоена. 

Последствия этого выступления для Афанасия были весьма печальны. Его заключили в тюрьму и решили держать в заключение до окончания сейма, дабы он не смог выступить со своими справедливыми обличениями вторично. Но ревностный защитник не мог на этом успокоиться. Сознавая, что его уже не допустят поведать правду пред лицом господствующих властей, св. Афанасий, дабы побудить старших руководителей Церкви выступить на защиту Православия, как он сам засвидетельствовал в своем дневнике, принимает вид юродивого и в праздник Благовещения, убежав тайно из тюрьмы, нагой, облачившись только в клобук и монашескую мантию, забегает в костелы, бегает по улицам Варшавы, взывая громким голосом: «Горе отщепенцам и неверным!». Такой поступок причинил Афанасию тяжкие последствия. Он был схвачен и брошен в ров, наполненный грязью, где, подобно пророку Иеремии, едва не погиб, а затем присужден к лишению игуменства и священного сана и, для утверждения этого постановления, отправлен на суд к митрополиту Петру Могиле в Киев. Митрополит, однако, виновным св. Афанасия не признал и не только освободил от суда и восстановил в священстве, но и через непродолжительное время отпустил его по просьбе Брестских братчиков в Брест, на игуменство.

В Бресте на св. Афанасия обрушились еще большие бедствия. Латинское духовенство, по прибытии св. Афанасия в Брест, стало подвергать его и его православную паству тяжким обидам, издеваясь над православными святынями, врываясь с нафанатизированными толпами народа в храмы и прерывая в них богослужения, отнимая от монастырей и церквей имущество, а также предавая дерзкому грабежу имущество православных. В Кобрине, например, униатский архимандрит Облошинский, встретивши на дороге иноков, посланных к Афанасию из Купятицкого монастыря, ограбил их, отнял лошадей, обрезал священнику броду и, обнаживши диакона до нага, пустил их, как он выразился, на покаяние. Сам Афанасий подвергался на улицах нападениям, издевательствам и побоям буйных униатских студентов и священников, а православные, при встрече с униатами, подвергались ругани и насмешкам: «Вот, вот русин: Господи помилуй; …? (волк); схизматик; турка-гречин Наливайко; отщепенец и проч.».

Вынужденный искать защиты, св. Афанасий в 1644 г. отправился в Краков к фундатору Брестского монастыря, Новогрудскому воеводе Сапеге, но вместо защиты получил от него насмешливый совет или принять унию, или искать справедливости у латинян и униатов. Пребывание св. Афанасия в Кракове, таким образом, не только не принесло пользы его делу, но даже оказалось для него роковым по тем важным и тяжким последствиям, какие выпали затем на его долю. В Кракове св. Афанасий встретился с послами Московского царя, прибывшими туда для расследования о личности самозванца, выдаваемого поляками за сына Лжедмитрия и Марины Мнишек и выдвигаемого ими претендовать на Московский престол. Св. Афанасий открыл послам, что самозванец, которого скрывают у себя иезуиты, простой шляхтич Луба, бывший его воспитанник, и, в доказательство сего, доставил им несколько писем Лубы с подписью его «Ян Фавстин Дмитрович». За открытие такой важной тайны иезуиты решили погубить св. Афанасия во что бы то ни стало, что впоследствии и привели в исполнение. По их проискам Преподобный снова был заключен в Варшавскую тюрьму и закован в оковы. Как ни тяжело было в тюрьме св. Афанасию, однако он не забывал того святого дела, на которое был призван Самим Богом, т.е. дела защиты православных от злобы латинян и униатов. 

Еще с большей ревностью и самоотверженностью принялся он за сие святое дело в особенности после того, когда вторично услышал голос Богоматери, повелевающий стать на защиту угнетаемых. Побуждаемый этим голосом, св. Афанасий подает две «суплики» (жалобы) королю Владиславу IV, сопровождая их особенным мемориалом (памятною запискою). Одна из этих жалоб была прочитана не только королем, но и сенаторами, и с нее сделано было множество списков, так много правды она содержала и так неотразимо действовала на совесть людей, еще ее не потерявших. В жалобе своей он изложил историю насаждения православной веры в Русской земле, начиная от св. Владимира; разъяснил правду Вселенской Церкви, значение и важность Вселенских Соборов и беззаконное введение унии, основанной на корыстных целях; говорил об изменнических действиях епископов Поцея, Терлецкого и Рогозы в этом богопротивном деле с подробностью, в каких особенно местах православные преследуются, доказывал, что и война с казаками есть последствие введения унии. Обращаясь к лицу короля Владислава, Афанасий напоминал ему о данном им при коронации клятвенном обещании защищать православных и требовал от него, как имеющего власть, уничтожения унии, введенной тоже властью короля Сигизмунда III. В мемориале он восхваляет Владислава за то, что тот ведет правильную политику в отношении Московского царя и не вмешивается в несправедливое дело Дмитровича, мнимого сына Марины Мнишек. В доказательство же того, что Дмитрович является подставным лицом, приводит слова Сапеги, которые он слышал от него о Дмитровиче, когда состоялся его воспитателем. Повергая свой мемориал на благоусмотрение короля, Афанасий говорит, что для него не трудно отличить ложь от истины, и тут же предвещает, что если его просьба не будет уважена, и король не выступит на защиту православных, то враги Православия сами себя истребят (sami siebie porzna).

 В мемориале он поместил и составленное им стихотворение, в котором вначале молит Господа об умиротворении Церкви и сокрушении врагов ее, особенно иезуитов, угрожает гневом Божьим униатам, советует им принести покаяние и возвратиться к Святой Православной Церкви. Чтобы сильнее побудить их к этому, он выставляет беспорядок в Римской иерархии при избрании папы, в силу которого, вопреки учению ап. Павла, что не больший от меньшего, а меньший от большего благословляется, папа избирается и посвящается кардиналами, т.е. низшими по степени священства лицами, считающимися его сынами. Такая неурядица происходит в Римской Церкви, по словам Афанасия, по причине отделения ее от Вселенской Церкви. В Православии же этого не бывает. Там, по смерти патриарха, избирают его преемника другие патриархи, все равные, собираясь во имя Иисуса Христа, или лично, или посланиями. В этом собрании Сам Иисус Христос, по слову Евангелия, невидимо присутствует и Сам управляет Церковью, а не какой-либо выдуманный и утвердивший себя правитель Церкви (ochmistrz).

После этих суплик св. Афанасия от оков освободили, но из тюрьмы не выпускали, пока от короля Владислава не был получен (3 ноября 1645 г.) «универсальный лист» на свободный выезд его из Варшавы. Впрочем, и лист этот св. Афанасию ничего не помог, так всесильна была в Польше власть иезуитов, ибо хотя св. Афанасий, по воле короля, и был освобожден из Варшавской тюрьмы, но свободы не получил, а по проискам иезуитов был переведен в Краковскую тюрьму. В Кракове его подвергали поношениям, побоям и голоду, там он погиб бы, если бы не был оттуда освобожден по настоянию Московских послов. Однако и это освобождение допущено было иезуитами под условием отправки его в Киев, к митрополиту Петру Могиле, и лишения его возможности всякого сношения с миром. В Киеве св. Афанасий пробыл больше года и, по смерти митрополита Петра Могилы, снова возвратился в Брест и был восстановлен в должности игумена Симеоновского монастыря. Здесь, в Киеве, он написал свой «диариуш» (дневник), в котором описал свою многострадальную жизнь в борьбе с иезуитами и униатами.

Но приближалось роковое время в жизни преподобномученика. Богданом Хмельницким в защиту Православия поднято было восстание, и положение православных в Польше еще более ухудшилось. Хотя в это тяжелое и тревожное время св. Афанасий тихо сидел в своем монастыре, но враги его не дремали. Его опять схватили, обвиняя в том, будто он вступал в сношения с восставшими казаками и посылал им воззвания и порох. Хотя обвинения эти оказались не доказанными, все же поляки св. Афанасия на свободу не выпустили, ставя ему в вину то, что он порицал унию. Св. Афанасий не только не отрицал своей вины, но на допросе без всякого страха подтвердил ее, угрожая своим обвинителям гневом Божиим, если они будут продолжать преследовать православных и не искоренять в царстве своем унии. Судьба св. Афанасия после этого была решена. Твердый исповедник Православия 1 июля 1648 г. был заключен в подземелье Брестского военного замка и там, закованный с головы до ног в цепи, ожидал своей участи. Наконец, над ним был назначен окончательный суд. На суде Луцкий бискуп Андрей Гембицкий спросил преподобного, проклинал ли он унию. «По истине она проклята», – ответил св. Афанасий и таким признанием окончательно решил свою участь. Ему вынесен был смертный приговор, и он опять был ввергнут в подземелье. Ночью с 4 на 5 сентября к нему явились иезуиты и лестью и угрозами убеждали его отказаться от Православия и принять унию, обещая даровать ему жизнь. 

Предложения эти св. Афанасий отверг, и иезуиты вынуждены были уйти от него с посрамлением. Под утро св. Афанасий тайно был выведен из Брестского замка в лес, расположенный в 2-х верстах по Киевской дороге между Брестом и селением Гершоновичи, и там замучен. Дабы застращать преподобного предстоящими мучениями и добиться от него отречения от Православия и признания унии, в чем враги его еще не теряли надежды, его сперва подпекали огнем, а затем, на его же глазах, приказали вырыть могилу, а гайдуку зарядить мушкет двумя пулями. Но преподобный неустрашимо встретил конец своего жития и, когда ему в последний раз предложено было отказаться от своих слов против унии, он бесстрашно сказал: «Что я сказал, то подтверждаю, с этим и умру». Тогда гайдуку приказано было выстрелить преподобномученику в лоб, что он и исполнил, спросив предварительно на это позорное дело у преподобномученика его прощения и благословения. Хотя голова преподобномученика была поражена двумя пулями, все же он, как бы живой, для укора его мучителей, простоял еще некоторое время, опершись на сосну. Полуживого, его столкнули в могилу и засыпали землёй.

Так закончил свое земное существование ревностный поборник Святого Православия и защитник западнорусского народа св. преподобномученик Афанасий. Враги его радовались, полагая, что с его смертью прекратится борьба Православия с унией и Православие погибнет, но жестоко ошиблись. Его на земле не стало, но слова его, пророчески им высказанные незадолго до смерти в его завещании, сбылись: «Там, где тело мое израненное и острупленное за имя Божие положено будет, вера православная процветет, яко искра в пепле зарытая, явится, воссияет и повсюду осветит». Казалось, Православие, под сильным давлением и преследованием католичества и униатства, окончательно погибнет в Берестейской земле, но промысел Божий не попустил совершиться такой неправде. Земля Берестейская, обагренная мученической кровью св. Афанасия, не смотря на политические смуты и злоухищрение иезуитов и униатов, крепко блюла заветы своих отцов и служила незыблемым оплотом Православия в крае. Как в Брестском Симеоновском монастыре, так и в соседних, ближайших в нему, Яблочинском Св. Онуфриевском, Преображенском и Троицком в Дрогичине (Бельского у.), Православие сохранялось неизменно, и монастыри эти служили не только рассадниками древнего благочестия, но и охранителями истинной веры Христовой. Пророчества св. Афанасия о гибели унии постепенно сбывались. Проходили исчисленные Господом для унии времена и сроки, и туман, окутавший западнорусские земли, постепенно рассеялся. Наступили, наконец, 1839 и 1875 годы, и западнорусский народ окончательно отверг насильно навязанную ему унию и возвратился к вере своих отцов. Верим и надеемся, что пророчество преподобномученика о полном уничтожении унии оправдается, и в будущем никакой обман и коварство, никакие насилия не совратят православный народ с истинного пути и не отвратят его от веры православной, исконной веры его отцов. От сего сохранит его своими молитвами пред Престолом Всевышнего и преподобномученик Афанасий.

Память святого преподобномученика Афанасия Брестского празднуется 20 июля и 5 сентября (по ст. стилю).

Тропарь, глас 2:

Блажен еси отче наш Афанасие, яко верно пожил еси стоя бодренно за Святую Восточную Веру: со умилением присно поя неседальное Пречистей, заповедуя никомуже нарушати Православныя Веры святыя, пострадав за свидетельство истины даже до смерти. Мы же чтуще святыню твою, со дерзновением взываем ти: отче наш, Преподобномучениче Афанасие, похвало и украшение наше.

Кондак, глас 4:

Монашеского жития украшение и мучеников красоту явил себе житием твоим, Афанасие, и яко солнце пресветлое людям православным возсиял еси, тем же и Христос даром чудес обогати тя, да чтуще пресветлую память твою, зовем ти: поминай стадо твое молитвами твоими, Преподобне.

Ин кондак, глас 2:

Яко постника благочестна и искусна и страдальца произволением честна и пустыни жителя сообразна в песнех достойно хвалим Афанасия приснохвального той бо змия попрал есть.

Величание:

Ублажаем тя, Преподобномучениче Афанасие, и чтим святую память твою, наставниче монахов и собеседниче ангелов.

Текст приводится по изданию:
«Житие и акафист преподобномученика Афанасия, игумена Брестского»